Жизнь – это сейчас

Уральская снежная зима в этом году так и не наступила, календарно конечно она началась, как обычно, но погода вела себя странно. Несколько месяцев кряду лил дождь. Листья уже давно пожелтели и осыпались, деревья стояли голые, не укрытые, как прежде снегом. Небо почти постоянно было затянуто серыми, низкими тучами. В редкие промежутки затишья Кира с мальчиками выходила в парк, вдыхая пропитанный сыростью воздух. Но даже в этой мрачной погоду она старалась найти красоту природы: любовалась кустистыми облаками, отражавшимися в лужах. А когда дождь лил стеной и выйти из дома было невозможно, они сидели с мальчиками на подоконнике в детской и наблюдали, как под окном, подрагивают ветви сирени от ударов крупных капель. Или наблюдали за потоками воды, которая словно водопад скатывалась в самую середину двора полноводным бурным ручьем. Иногда, наперекор всему из-за туч выходило солнце, освещая происходящее. Ближе к весне Кира начала чувствовать постоянную слабость, непреходящий насморк и изматывающее першение в горле. Дети тоже ходили вялые с припухлыми глазами. На удивление один только Марк чувствовал себя здоровым. Свою работу из офиса он перенес домой. И все дни тщательно проветривал помещение и осматривал дом снаружи. Однажды после обеда, когда Кира с младшими детьми легли на дневной сон, он зашел в комнату старшего сына и остолбенел на пороге. Мальчик стоял возле стены с ободранными обоями в руках и смотрел на стены покрытые черными пятнами. Весь пол был покрыт детскими рисунками в рамах, кусками обоев, игрушками, но Ярик, как завороженный изучал замысловатые разводы. Марк положил руку на плечо сына, тот не оборачиваясь, вложил свою ладонь в ладонь отцу и потянул его в ванную комнату. Он подвел Марка к душевой кабине:

– Папа, отодвинь ее, – попросил Яр внятным голосом. Весь кафель и задняя поверхность кабины были покрыты налетом, походим на мох, насыщенного зеленого цвета с белой окантовкой. Представляя собой неровную пористую поверхность. Пока Марк разглядел эту неприглядную картину, ребенок тянул его на кухню. Откинув штору Ярик указал на горшки герани. Ничего не соображающий Марк смотрел на ярко зеленые листья с темными разводами. Ярослав отогнул листы, и отец даже не увидел чёрную землю. Она была вся полностью покрыта белой пушистой плесенью.

– Папа, а еще,– Марк на секунду прикрыл глаза рукой. Но сын требовательно тянул его к дивану. Ярик поднял подушки и с ужасом уставился на пушистый налет серо-синего цвета.

Так они прошли по всему дому, отогнули линолеум в коридоре, отодвинули мебель, заглянули во все углы. Когда Кира с малышами проснулась, у Марка уже было готово решение.

– Кира, я вызвал клининговую службу на завтра. Ночью мы уезжаем на Патмос. Я забронировал дом на берегу Катуни, Пасху будем встречать на Алтае.

Кира обвела перевернутые вверх дно комнаты и пошла собирать вещи. Ровно в девять часов вечера они всей семьей погрузились в автомобиле, курс был проложен на Омск. Примерно час они весело болтали, слушали аудиосказки, потом дети разложили автокресла и легли спать. Кира обняла мужа, и они шепотом обсуждали свои дальнейшие планы. Кира не заметила, как уснула в крепких объятиях мужа.

На третий день пути их встретили живописные горы, с вершинами покрытыми снегом. Причудливо громоздясь вдали, они напоминали собой причудливые каменные замки. Дорога пролегала вдоль реки Катуни, которая представляла собой не менее великолепное зрелище, чем горы. Противоположный от дороги берег реки обрамляли гигантские глыбы сплошь покрытыми соснами. Ослепительно бирюзовая вода бурным потоком устремлялась вперед. По мере продвижения река то сужалась, то расширялась, издавая ласково-мелодичный шум. Уставшие от дороги, но все же счастливые Кира всей семьей расположились в большом деревянном доме с панорамным видом на реку: две спальные комнаты, большая гостиная, ванная комната с сауной, гардеробная и открытая терраса. Рядом с домом располагался бассейн, игровая площадка и беседка с мануальной зоной.

– Я хочу есть, констатировал Ярослав, после осмотра дома.

– И мы закричали близнецы. Кира вздохнула, натянула обратно, брошенную куртку и они отправились в ресторан. Они заняли столик с видом на Катунь и стали выбирать блюда молекулярной кухни. Почти до самого вечера они находились на улице, малыш уснул под шум реки, а они еще долго любовались бурным течением. До Пасхи оставалось несколько дней и утром Марк со старшими мальчиками отправились на двух часовой сплав на рафтах. Здесь чувствовалась вся мощь реки, мимо проплывали обрывистые берега в обрамлении зелени, холодные брызги от весел то и дело попадали им в лицо, оседая на щеках влажными каплями.

2034год, Патмос