Жизнь экспромтом

Дориан как будто этого не замечал. Лучезарно улыбаясь, он потирал руки, как будто собирался высечь огонь.

— На этот случай у меня припасено кое-что, что быстренько поставит тебя на ноги.

— Уж не твой ли это любимый лакричный чай? — вмешалась Рита, обмахиваясь номером «Национального следопыта».

Дориан насупился.

— О, женщина, имеешь ли ты веру? — Он встал, упер руки в бока и драматическим голосом произнес: — Я устрою вам праздник!

Праздник? Глаза Фрэнки от ужаса широко раскрылись, она начала что-то шептать Рите на ухо. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось участвовать в каких бы то ни было праздниках. К сожалению, Рита, по всей видимости, не разделяла ее опасений.

— А в честь кого праздник? — Рита с воодушевлением встрепенулась на софе.

— Ага! — Дориан самодовольно улыбнулся. — Я вам не сказал, но сюда вот-вот должны прийти толпы знаменитостей, польются реки шампанского и все такое прочее… — Тут он сделал паузу и озорно подмигнул. — И хотя я знаю, что вы вряд ли захотите смотреть на другого мужчину, когда рядом с вами я… Но до меня дошли слухи, что в честь таких леди, как вы, в Ла-Ла сегодня вечером соберется самое пьяное охвостье, какого еще свет не видывал.

Он наклонился к Фрэнки, которая слабо улыбалась. Сперва он махал у нее перед носом оружием, а теперь предлагает в компанию какое-то «пьяное охвостье». Казалось, что вот-вот она снова заплачет. Перед ее мысленным взором проплыл аппетитный дымящийся ромштекс, как напоминание о том, что она оставила дома, в Лондоне.

— Потрясающе! — с энтузиазмом провозгласила Рита. — Рэнди отбыл куда-то по делам, так что я свободна, как вольная пташка! — Тут она заметила скорбное выражение лица Фрэнки. — Не хандри, Фрэнки! Праздник — это как раз то, что тебе сейчас надо! — Она ободряюще стиснула руку подруги.

— Да-да, я знаю, — кивнула в ответ Фрэнки, пытаясь выглядеть воодушевленной, но ее вид никого не обманул.

Дориан между тем не собирался отступать. Он разлил по стаканам текилу и передал ее женщинам.

— Это поможет вам поднять настроение!

Он жадно опрокинул свой стакан, так же как и Рита. Фрэнки не испытывала такого же страстного желания и скривила лицо, потому что жидкость обожгла ей гортань. Дориан снова наполнил стаканы, схватил один из ближайших пультов управления и включил стереосистему. Из размещенных над головой динамиков внезапно послышались звуки фламенко.

— Не хандри, а то можно подумать, что мы собрались на похороны! — Чтобы заглушить музыку, Дориану пришлось уже кричать. Он снова опрокинул свой стакан и достал откуда-то пару кастаньет, которые протянул Фрэнки. Но та все еще кашляла от паров текилы. — Я тебе гарантирую, что ты прекрасно проведешь время! — Он сгреб ее за талию и, прежде чем она смогла воспротивиться, начал валять по софе, так что полы его леопардового халата сходились и расходились, обнажая колени. — Ты со мной… — Внезапно он повалил ее на спину, приставил губы к уху и прорычал: — А я — праздничное животное!..

ГЛАВА 10

Бульвар Заходящего Солнца был битком набит машинами, и им пришлось двигаться черепашьим шагом бампер к бамперу с роскошными лимузинами, беспомощно наблюдая при этом, как огни светофора по многу раз переключаются с красного на желтый и зеленый, а потом снова на красный. Фрэнки прижала нос к затемненным окнам серебристого «Мерседеса» Дориана и рассматривала стоящие по обочинам огромные рекламные щиты.

Почему, ну почему она согласилась ехать на этот праздник? Почему вместо этого она не отправилась в комнату Риты, не надела пижаму и не свернулась калачиком на кровати рядом с Фредом и Джинджером? Почему она сидит теперь здесь, вся разнаряженная, в самом лучшем своем черном платье и на высоких каблуках, и лицо ее, распухшее от слез и покрытое пятнами, скрыто под надежной броней из тонального крема и суперсовременной туши для ресниц? Она посмотрела на Риту и Дориана, сидящих на переднем сиденье, — Рита курит сигарету, Дориан болтает по висящему на его ухе мобильному телефону и одновременно накладывает гель на остатки своих волос. Было воскресенье, восемь часов вечера. В Лондоне теперь четыре утра следующих суток, и Хью наверняка еще спит. Как она ни старалась, но не могла отогнать от себя это желание оказаться сейчас рядом с ним, прижаться к нему как можно крепче…

… — Ну наконец-то, черт подери, мы, кажется, тронулись с места!

Воспользовавшись первой же возможностью проскочить на зеленый свет, Дориан нажал на газ. Шоссе впереди представляло собой сплошной поток габаритных огней: белых передних и красных хвостовых, и этим оно разительно отличалось от абсолютной, прямо-таки призрачной пустоты близлежащих тротуаров. Фрэнки вертела головой, пытаясь обнаружить на них хоть какие-нибудь признаки пешеходов, но не обнаружила. Возможно, потому, что их здесь просто не было. Все население Лос-Анджелеса передвигалось исключительно на колесах. Каждый куда-нибудь ехал — фактически или метафорически, вверх или вниз, но никто не сидел на месте.