Жизнь «до» (СИ)

– Не соглашается? – покачал головой Макар Ефремович и строгим взглядом одарил своего ученика. – Что же так, Ян Викторович? Неплохо было бы и в конференции поучаствовать, да и грешно стремление человека к учебе топить. Labor omnia vincit improbus!

– Все побеждает упорный труд, – отчеканил аспирант и снова засопел, а я даже глянуть в его сторону боялась.

– Именно! – кивнул Макар Ефремович. – Труд – единственное оружие против невежества. Желание трудиться у молодых людей следует поощрять.

Так, кажется, меня невеждой только что назвали.

– Да ничего страшного, – поспешила махнуть рукой я, пятясь к двери. – Я все понимаю, Макар Ефремович. У Яна Викторовича и так дел невпроворот. Работа – дело святое.

– Вы не подождете за дверью…? – явно уловив мои маневры, зав пытливо уставился на меня.

– Мария Вознесенская, – кивнула я, вытянувшись в струнку. – Третий курс. Факультет культурологии.

– Ах, культуролог, – заулыбался профессор, словно в голову ему пришла блестящая идея. Такая блестящая, что ее блеск, минуя мозг, из мутновато-серых глаз вырывался. – У Евгении Сергеевны учитесь, значит, – я покивала. – Хорошо-о… Не сочтите за труд, Мария, подождите за дверью. Пару минут.

Я покорно кивнула и пошагала в коридор, по пути пряча деньги в сумку.

«Ничего, – решительно захлопнула дверь, – и деньги Баранову отдам, и книжку свою заберу, чтобы не издевался больше».

Присев на лавку, следующие несколько минут все больше и больше убеждала себя, что никому, в том числе и зазнавшемуся аспирантишке, не позволю издеваться. Ни над собой, ни над своим творчеством. Будь он хоть профессор наук, чтоб ему неладно было!

Макар Ефремыч и вправду слово сдержал. Слегка потряхивая седенькой головой, он вышел ко мне через некоторое время. Пару секунд рассматривал все через ту же щель между очками и лбом, а затем спросил.

– Фамилию мне свою не напомните, Маша?

– Вознесенская.

– Вознесенская, Вознесенская… – повторил пару раз он, будто на вкус пробовал. – В роду писатели-поэты?

– Нет-нет, – активно закрутила головой я. – Одна такая… уродилась.

– Ясно, – словно огорчившись, скривил сухие губы профессор. – Ясно…

И, чуть прихрамывая, побрел прочь по коридору. Я же стояла в волнении и не знала, что делать. Тихонько испариться, чтобы «зазнавшийся аспирантишка» и духу моего не почуял, или войти на кафедру с видом Геракла, сразившего Немейского льва?

Как ни странно, вопрос сам собой решился. Темноокий Ян Викторович, всем видом выказывая недовольство, выглянул.

– Мне зайти?

Короткий кивок, и я со вздохом юркнула за дверь. Решимость вновь устроить скандал куда-то улетучилась, едва я снова оказалась на подвластной мужчине территории.

Бранов опять, будто на автомате, щелкнул чайник. Молча покопался в столе. Достал пару листов формата А4.

– Что это? – присев на предложенное место, в удивлении разглядывала я список вопросов на листе.

– Мне нужно выяснить, какой у вас уровень знаний.

Знаний? Вот так новость.

– А зачем?

– Решайте давайте тест, – аспирант потыкал пальцем в пакетик с пирогами и страдальчески скорчился. Остыл его обед. – И побыстрее.

Чуя, как лицо наливается краснотой, я прочла первый вопрос и варианты ответов к нему. Покрутила ручку, сделав вид, что размышляю, а сама тем временем читала следующий вопрос. Потом еще один. Лицо уже совсем нешуточно запылало от стыда.

Это был один из тех моментов, когда совершенно искренне жалеешь, что не учился в полную силу.

– У меня занятия еще сегодня, – не глядя на Бранова, соврала я. – И так опаздываю уже.

– Тогда после занятий придете, – равнодушно пожал плечами он и с явным облегчением подтянул к себе пакетик с едой. – Раз уж вам так не терпится позаниматься со мной индивидуальном порядке.

И так нехорошо-нехорошо прищурился.

– Ян Викторович, – решительно отодвинула я от себя страшные тесты, – я не претендую ни на ваше время ни на занятия с вами. Можете не беспокоиться. Я это специально сказала.

– И зачем же?

Я недоуменно потерла ладонь об ладонь.

– Выкручивалась, как могла. Уж не обессудьте.

– Обессужу, – нахмурился мужчина. – Может, вам и сложно в это поверить, но и я на вас не претендую. Однако, так как вы самолично признались, что не в ладах с предметом, порученным вести мне профессором Завлинским, я вынужден принять меры. Так что, жду вас сегодня после занятий, Мария. И в понедельник.

И снова такой… ну очень неприятный прищур.

– И возьмите для общего развития почитать, – аспирант, зло ухмыляясь, шлепнул передо мной книжкой в потрепанном переплете. – Начнем с детского.

Я поднялась, не чуя ног.

– Герои Эллады, – прочла я, скривив губы.

Надо же какая ирония. Геракл повержен…

– Что вы сказали? Не расслышал.

Я встрепенулась, все еще как зачарованная таращась на книжку.

– Говорю, «Герои Эллады»? – повторила я. – Вы издеваетесь надо мной, что ли?

Мужчина улыбнулся. В магнетически темном взгляде так и читалось: «Ну, разумеется, издеваюсь, глупая».

Я сердито сдвинула брови, глядя перед собой.

– Вы это серьезно?

– Вполне.