Жизнь «до» (СИ)

Сама я навязываться постеснялась, так Оксана, сказав: «Одногруппники – это как опята на пне: по гроб жизни вместе», взяла и легким щелчком пальца по сенсорному экрану тоже меня в ряды фанаток записала. Возмущалась и краснела я тогда, конечно, знатно. Так толку уже? После драки кулаками не машут.

Однако Бранов, поклон ему нижайший от меня и моей самооценки, исправно всех желающих принимал, но зазывные, яркие фото новоиспеченных поклонниц лайкать не спешил. А затем и вовсе, что ни занятие – проверочная да тест, один другого страшнее.

Тут у девчонок, как водится, все чувства разом и поотсохли.

После первых же низких отметок обругали аспиранта, как могли, сидя в местной столовой, и теперь лишь изредка, с сожалением во взгляде провожали, мол, может, все же одумается непутевый?

Однако «непутевый» продолжал гнуть свою линию, проводя семинары в ключе: доминируй, властвуй, грозись неуд в зачетку нарисовать. Этим, собственно, он свою репутацию «секси-препода» и профукал.

– Да смысла нет, – не раз вздыхала Оксана, обреченно подперев лицо кулачком. – Ну его, Бранова-Баранова. Тот еще крендель, похоже.

Крендель не крендель, а все же преподаватель. А я задрыхла прямо у него перед носом.

Стыд и срам!

* * *

Остаток занятия пролетел мухой, и вот я, уныло собрав вещички, ковыляла к преподавательскому столу.

И когда только петельку пришью, чтобы вещи в гардероб сдавать? Стою теперь как торговка шмотьем с кулем из пуховика, шапки и огромного шарфа, любовно называемого мной: "авторский". Почему именно авторский? Шут знает. На фото видела такие у писателей, потому и купила.

– Мария, – словно бы удивился Бранов, а я вернулась в реальность.

За спиной у меня группа спешно покидала аудиторию.

Оставшись один на один с преподавателем, я почувствовала себя, как тот самый «один», что в поле не воин. Зябко стало.

– Художничаете, значит, на занятиях, – надменно приподнял бровь Ян Викторович, покрутив в руках мою тетрадку.

Я замялась. Разговор вдруг совсем не в то русло пошел.

– Простите.

– Да мне, собственно, безразлично, чем вы занимаетесь, – с важным видом присел на краешек стола он, снова разглядывая содержимое: рисунки и краткие наброски будущих историй. – Жаль только, что до вас вся трагичность ситуации не доходит. Вы сессию тоже в рисунках и сказках сдавать собрались? Макар Ефремыч будет удивлен.

Я рассмеялась про себя. А что? Было бы неплохо! Зав. кафедры точно оценил бы моего Владимира Красно Солнышко в виде воина света паладина.

– Нет, конечно, – с излишней серьезностью ответила я. – Никаких художеств, Ян Викторович. Буду, как и все, по стандарту.

– Сомневаюсь, что вам удастся воспользоваться шпаргалками на экзамене, – сощурился аспирант.

На это я промолчала. Зачем размахивать перед быком красной тряпкой? Говорят, они от этого звереют. Однако в своих умениях использовать вспомогательный материал я не сомневалась. И, собственно, сомневаться не собиралась.

Бранов помолчал еще немного для порядка. Словно бы участливо вздохнул, отложил тетрадку и, взяв журнал, угрожающе щелкнул ручкой.

– Оправдания еще будут?

Я отрицательно помотала головой. Что тут еще скажешь?

– В таком случае, приготовьте к следующему занятию реферат и доклад-выступление о «войне царств» в Китае.

Так. А вот и обещанный подвох.

– Китай? – вытянулось лицо от удивления. – Так, а как же… Русь Киевская?

– Не убежит, – парой слов накалякал аспирант напротив моего имени задание, чтобы не забыть.

Он левша? Никогда внимания не обращала…

– Реферат, объемом не менее двадцати пяти страниц, вышлите мне на почту. Крайний срок: вечер перед семинаром. Литературных источников не менее десяти. Интернет-энциклопедии даже и не думайте открывать. Электронные книги использовать можно. Научные статьи тоже, но в этом случае оформить и те и другие в виде гиперссылок. Я буду проверять. Свободны.

Я стояла и, безмолвно открывая и закрывая рот, глазела на преподавателя. Чувство вины медленно, но верно трансформировалось в лютую неприязнь. Столько работы и всего-то потому, что я задремала на пару минут? Никитка Быков вообще ни разу головы за всю пару не поднял и хоть бы хны!

– Но это ведь нечестно! – возмутилась я.

– Почему это? Я давненько заметил, что вы все время увлечены чем угодно, но не предметом. Пора принять меры.

Бранов с серьезным видом уставился на меня.

Ярко выраженные скулы, бездонные темные глаза… Нет! Не могу я ему в глаза смотреть! И не стану.

– Не я одна увлечена «чем угодно», между прочим.

Взгляд сам собой уперся в стул, где еще пару минут назад сидел мой с головы до ног татуированный одногруппник Никита.

Бранов с недоброй веселостью сощурился, вновь сделав пометку в журнале. Неужто пару «лестных» характеристик к моей фамилии приписал?

– Мало того что лентяйка, так еще и ябеда?

– Я не ябеда! – слова вырвались куда быстрее, чем мозг успел нажать на стоп кран. – И уж точно не лентяйка. Просто тут работы на пару дней не меньше!

Аспирант не спеша перевел взгляд с журнала на меня.