Возможно, что такие же находки в будущем прольют наконец свет на главную тайну древних млекопитающих. Почему они не начали сразу же завоевывать мир? За 110 млн. лет, которым предстояло пройти до конца мезозоя, они должны были бы стать крупнее и сильнее, но не стали. Точно мы знаем одно: эти зверюшки удерживались на своих позициях, пока не вымерли динозавры. Возможно, подобно их предкам, млекопитающеподобным рептилиям, у них вначале не было достаточно эффективного механизма, чтобы избавляться от избыточного тепла, и они его очень долго вырабатывали. (У однопроходных, наиболее древних млекопитающих, такой механизм отсутствует и по сей день.) Возможно, ответ надо искать в несколько неожиданном направлении: не стали ли причиной их взлета цветковые растения, появившиеся в конце мелового периода, которым завершился мезозой? Может быть, для полного развития млекопитающим требовалось то богатое разнообразие пиши, которое обеспечивают эти растения: зерно и травы, овощи и фрукты - все то, чем теперь питаются млекопитающие повсюду на Земле. А может быть, динозавры были просто слишком велики, слишком сильны и слишком свирепы, чтобы с ними справиться.
От чего бы ни погибли динозавры и их химерические родственники, после них осталась пустота, которая только и ждала, чтобы ее заполнили. К началу Века Млекопитающих, в палеоценовом отделе кайнозойской эры, из рептилий уцелели только такие скромные их представители, как крокодилы, ящерицы, змеи и сверхустойчивые, почти неменяющиеся черепахи. Зато из неведомых тайников выбираются млекопитающие, перед которыми наконец распахнулись врата славы. Однако начинают они с ряда всевозможных пробных попыток и тупиков. Эти древние существа воспринимаются теперь как примерные наброски будущих высокоспециализированных млекопитающих, хотя по большей части непосредственных предков этих позднейших животных среди них нет. Палеоценовые млекопитающие с большими челюстями и малым мозгом, относительно неуклюжие, довольно неэффективно использовавшие свои ноги и зубы, вскоре вымерли, и их сменили более приспособленные.
Однако за то время, пока экспериментальные палеоценовые модели бродили по Земле, они определили некоторые направления развития для всех последующих млекопитающих. Среди них, например, были примитивные копытные, которые в более позднее время дали таких всем известных травоядных, как лошади, коровы, овцы и козы. С самого начала пищей копытным служили кустарники и травы, буйно разросшиеся в кайнозое. Правда, у них не было специальных приспособлений, типичных для позднейших травоядных, вроде разделенных на отделы желудков, благодаря которым современная овца, например, получает возможность щипать траву с той быстротой, с какой она ее проглатывает, а затем отойти в сторону (или убежать) и, отрыгнув жвачку, начать спокойно ее пережевывать. Быстро бегать они тоже не умели и ограничивались в лучшем случае неуклюжей трусцой - никто из них еще не научился бегать на пальцах, как современные лошади и олени. Барилямбда, например, типичная представительница одной из групп примитивных копытных, бочкообразным туловищем, короткими толстыми ногами и полным отсутствием волосяного покрова походила на бегемота, да и к копытным ее можно отнести только потому, что все двадцать ее пальцев оканчивались толстыми тупыми копытообразными ногтями.
Хищники, охотившиеся на этих древнейших травоядных, тоже были еще примитивными экспериментами. Креодонты ("мясные зубы"), как их назвали, телосложением напоминали собак, кошек и гиен, но, хотя зубы у некоторых походили на острые клыки современных плотоядных, у других они были неожиданно тупыми; и когти у одних были острыми и опасными, а у других плоскими, как ногти. Что касается мозга, то он у них был в лучшем случае вдвое меньше мозга современных хищников такого же роста.