Жизнь честных и нечестных

— А что, вы боялись чего-то? — быстро спросил Стас.

— Чего я мог бояться? — недоуменно взглянул на него Боценко. — Только одного: умру внезапно, а Юлька останется совсем одна. А получилось совсем наоборот…

— Валентин Петрович, вы не связываете происшедшее с вашей служебной деятельностью? Это не могло быть местью вам, например?

— Местью? Да за что же? Я же сам по заданиям уже давно не работал, да и, как вы знаете, мы — работники секретной службы, наши данные неизвестны тем, кто мог бы мне мстить. Это вам мстят, — неожиданно резко заключил он, в упор глядя на меня, — с нами такого не бывает.

— Ну хорошо, не по служебной линии, а в частной жизни у вас не было врагов? Которые могли это сделать?

— Нет, таких врагов у меня нет. Да и почему тогда не меня убили, Юля-то при чем?

— Хотели, скажем, воздействовать на вас, предупредить…

— Чушь. Извините. И я еще хотел сказать, что у дочери не могло быть никаких дел с черными: она вращалась совершенно в других кругах. Вы же знаете, наверное, она была победительницей конкурса красоты, получила там приз, машину себе купила, правда скромную, ее приглашали на всякие презентации, торжества, она общалась с очень приличными людьми. Я просто ума не приложу, если это правда, что могло связывать ее с какими-то кавказцами.

— Валентин Петрович, а почему до приезда следователя забрали се сумочку?

— Видите ли, когда водитель обнаружил Юлю на лестнице, он сразу связался со мной по рации; я находился на работе, заканчивал суточное дежурство ответственным от руководства и, естественно, тут же уведомил начальника Управления и дежурную часть, туда со мной вместе выехали другие руководители Управления. Они тоже не исключали возможности какой-то провокации, как и вы, да и в сумочке у Юли было удостоверение, надо было предотвратить его пропажу, мало ли что.

— А что, у Юли действительно пропали деньги из сумочки?

— Да, у нее должно было быть около трехсот тысяч, но в сумочке их не оказалось.

— А сумочка была закрыта? И где был кошелек?

— Сумочка лежала рядом с ней, застегнутая, кошелек в сумке, закрытый, — лицо у Боценко дрогнуло. — Простите… Еще пропал перстень с изумрудом, он был у Юли на безымянном пальце, она всегда его носила, не снимала.

Что же это за грабитель, подумала я, который, достав из сумочки деньги, аккуратно закрывает кошелек и кладет обратно в сумочку? Все, конечно, бывает, но обычно так рано грабители по парадным не промышляют, если только не ждут конкретного человека.

— Ас кем Юля дружила, вы знаете?

— Самой близкой ее подругой была Катя, я дам вам ее телефон. Были еще знакомые по институту девочки, но с ними она в последнее время меньше общалась.

— А мужчины?

— Я же говорил, что у нее никого не было. Меня это даже расстраивало, все-таки ей было уже двадцать три.

Интересно, знает ли Боценко, что при вскрытии у Юли была обнаружена четырехмесячная беременность — шестнадцать недель?

— Вы задержите его? — с надеждой спросил меня Боценко. — Если он не признается, с ним по камере нужно поработать, может быть, есть соучастники…

— Думаю, что задержим, — ответила я. Протокол задержания был уже написан. Все равно нужно проводить обыск у Сабирова, искать тех земляков, на которых он ссылается. Три дня наши.

— Допроси его, Стас, — сказала я, когда мы вышли из кабинета, — а я поеду встречаться с вице-губернатором.

12

Получение в ГУВД вожделенных пистолетов с помощью Заболоцкого прошло так легко и элегантно, что я задумалась: а если бы у меня не было знакомого вице-губернатора?

Я представила, как я безуспешно пытаюсь попасть к первому лицу в ГУВД или к его заместителю, как мне предлагают направить бумаги по ; почте или оставить в приемной, как я часами сижу под дверьми вельможных кабинетов, а слух уже пошел, и когда я наконец (что тоже проблематично) добираюсь до склада, оказывается, что «Михаил Светлов» ту-ту и пистолеты разобраны на запчасти, а их бывшие пользователи потирают ручки…

А тут меня галантно представили, кофе налили, салфеточку положили, и пока развлекали разговорами, заместитель начальника ГУВД принес искомое оружие прямо в кабинет, после чего меня сопроводили к выходу и заботливо усадили в темно-синюю «тойоту». Я была с комфортом доставлена в родную прокуратуру. И никаких тебе «только через неделю», «где виза?», «не знаю, не могу» и т, д.

До недавнего прошлого я твердо была убеждена, что рожать, причесываться и лечить зубы нужно только по знакомству. Теперь оказалось, что и преступления лучше расследовать по знакомству.