Жизнь без людей

Тодд посмотрел здоровяку в след. С таким голыми руками не справиться. И дома нет ничего подходящего. Придется заехать кое-куда по дороге домой. В нескольких кварталах от офиса есть магазин полицейского снаряжения, где можно купить электрошокер и наручники. Еще в нескольких кварталах оттуда есть магазин медицинского оборудования, где он купит скальпель и кетгут для наложения швов. Обезболивающее ему без рецепта не продадут, так что придется обойтись без него. Он взял себе на заметку, что нужно добавить к списку еще изоленту. Возможно, выйдет не очень дорого.

Он перевернул указатель на своей кабинке, направляющий оставшихся заявителей к следующему уполномоченному, решив сделать десятиминутный перерыв. Зашел в интернет и загрузил поисковик. Набрал в окошке «Вазэктомия. Пошаговая процедура» и стал делать записи.

Глава шестая

Пока Тодд сидел в своей гостиной с электрошокером на коленях, наручниками в одном кармане и перцовым баллончиком и изолентой в другом, у него было время, чтобы задуматься о собственной вменяемости. Солнце уже начало садиться, по полу поползли тени, а Тодд сидел, спокойно обдумывая, как ему лучше обездвижить человека, чтобы хватило времени на кастрацию. Он задался вопросом, не превращается ли он в психопата.

Я же не собираюсь убивать этого парня. Я только его стерилизую. Ветеринаров же не называют психопатами, когда они насильно кастрируют собак. Здесь то же самое. Верно?

Тодд не был полностью уверен. То, что он собирался сделать, никак нельзя было назвать нормальным. Но разве это сделает его чудовищем? Он знал, что у него нет ни одного из основных признаков серийного убийцы. Он никогда не мучил животных, не устраивал поджоги. Он до десяти лет мочился в кровать, и методически подвергался насилию со стороны своей деспотичной матери, хотя сам никогда не считал это насилием. Не то, чтобы она сексуально домогалась его или прижигала сигаретой. Просто у нее была твердая рука, когда дело касалось дисциплины. Он помнил рубцы на своей спине и бедрах, оставленные проволочной вешалкой и удлинителем. По современным меркам, она была, может быть и строгая, но не лучше и не хуже тех родителей, что были 50 лет назад. В какой-то мере она была религиозной фанатичкой. Никогда не разрешала ему играть с другими детьми, и каждый день заставляла читать библию.

Боже мой. Может быть, я сошел с ума?

Он пытался утешить себя тем, что сумасшедшие люди не знают, что они сумасшедшие. Поэтому если он думает, что сходит с ума, значит, он еще здоров. Хотя это было слабое утешение. Он не мог себе врать.

Не важно, насколько он убежден, что поступает правильно. Что Терренс Мохаммед наделает еще больше детей, может даже десятки. Что не способен будет их содержать, а каждый из этих детей потребит еще больше земных ресурсов и произведет сотни тонн мусора и отходов. Тодд не мог убедить себя, что этот человек заслуживает подобного. Он посмотрел на полиэтилен, расстеленный на кухонном полу. Там лежали скальпель, два зажима, игла, с вдетым в нее кетгутом и одноразовая зажигалка.

Что я делаю? За каким чертом я собираюсь вскрывать семенники этому парню?

На кухонной стойке стояла бутылка текилы, которую Тодд собирался использовать вместо дезинфицирующего средства. Она осталась с июньского дня рождения его бывшей подружки. В тот вечер она прикончила другую бутылку и сбежала с какой-то лесбиянкой из офиса поручительской компании, где они вместе работали. Она разозлилась на него, потому что он не хотел жениться и заводить детей. Накануне ссоры она выпила четыре «Маргариты», пару рюмок «Патрона», и уже заигрывала со своей коллегой. Тодд тоже выпил несколько рюмок. Когда он поделился с ней своим мнением относительно размножающихся людей, в комнате воцарилась тишина.

- Я считаю, что все должны быть геями. Никто не должен производить потомство. Гомосексуализм может быть естественной адаптацией, природным противоядием от перенаселенности. Все, кто продолжают размножаться, когда мир уже катастрофически переполнен, являются эгоистичными засранцами.

- Значит, я — эгоистичная засранка? Если хочу детей.

- Ты легкомысленная.

Такт никогда не был сильной стороной Тодда. Жесткая прямота была одним из тех его качеств, которые нравились Стефани в начале их отношений, но всего через четыре месяца она была уже сыта ими по горло, и это явилось причиной многих жестких разногласий. В тот вечер они поссорились. Были слезы, резкие слова, а потом хлопнула дверь, и он остался один. Вероятно, вечеринка в честь дня ее рождения был не местом и не временем для определенных дискуссий.