Жизнь a la mode

Моник жестом указывает в сторону Нины:

– Надеюсь, ты не вселила в нее чувство уверенности в себе?

Думаю, что она шутит. Молча забираю гранки.

– Ну уж и пошутить нельзя, – вздыхает Моник.

В день рождения я чем-нибудь займу себя, чтобы не думать о преждевременных морщинах. Необходимо занять себя и для того, чтобы не сокрушаться о седине, не пытаться исследовать родинки и веснушки на теле, напряженно размышляя, не похожи ли они на фотографии из книжки про опухоли. Я совершенно точно знаю, что от нечего делать вполне способна пойти и на такое. Но вместо этого я отправляюсь в ресторан с мамой, Ронни и Джейни. А после обеда буду резвиться вместе с Марией.

С родным семейством встречаюсь в ресторане «Роскошная рыбалка», недавно открывшемся заведении в шикарном районе. Здесь люди наряжаются, по-моему, даже выскакивая на минутку за молоком и хлебом. Своего рода сити-код, полагаю. Мама и сестра, как обычно, поздравляют меня, а Ронни фотографирует, едва я сажусь за стол. Мама поворачивается к нему.

– Мы же договорились об этом, – грозно указывает она на фотоаппарат.

– Только один портрет. Я назову его «Сидящая именинница». – И Ронни немедленно убирает камеру под стол.

Как мы узнали, Ронни частенько заходит в этот ресторан, и, оглядевшись, сразу поняли почему.

– Видите, какие рыбки? – восторженно вопрошает он.

В огромных стеклянных сосудах, встроенных в стены, плавают здоровенные рыбины, и создается впечатление, что вы находитесь в большом аквариуме. Свет в ресторане приглушен, а когда разговоры вокруг на время стихают, слышится странное журчание и бульканье. Впрочем, все это не слишком отличается от любой забегаловки.

– Вы можете выбрать себе любую рыбку, – сообщает Ронни.

Сам он пристально разглядывает громадину, стукнувшуюся головой в стенку аквариума рядом с ним.

– Мы что, должны это сами сделать? – поморщилась Джейни.

– Предоставьте выбор официантам, они постараются для вас, – успокаивает нас мама.

Я наблюдаю за рыбами, описывающими круги в воде, и думаю, что у меня, конечно же, не хватит жестокости приговорить одну из них к смерти ради праздничного обеда. Они такие красивые, такие грациозные. Ресторан, где мы должны поедать элементы украшения, внушает мне сомнения. Особенно если они живые.

Мы с Джейни останавливаем выбор на салате из креветок, поскольку никогда не видели креветку живьем. Ронни заказывает окуня, и официант с сетью отправляется добывать обед. Ронни следует за ним, чтобы запечатлеть последние мгновения жизни рыбы.

Когда он возвращается, мама и Джейни вручают мне подарки. Причем настаивают, чтобы я развернула их немедленно, за столом.

– И положи на стол, – настаивает мама, – не прячь у себя на коленях.

Раз в году семейство испытывает невероятное удовольствие, повергая меня в смущение публично. Подозреваю, впрочем, что в течение года они тоже ищут подобной возможности.

Джейни вручает мне невероятно мягкую шелковую блузку, опасную в своей белизне. Я поспешно убираю ее подальше, опасаясь немедленно посадить пятно. Постепенно я начинаю понимать, что Джейни умеет делать великолепные подарки. Она всегда дарит то, что вы ни за что не купите для себя сами. Первый подарок от мамы представляет собой чек в конверте.

– Купи себе то, что захочешь, а не то, что, на мой взгляд, тебе пригодилось бы. – Мамины слова вовсе не означают, что у нее нет собственных идей.

Она вручает мне небольшую коробочку и просит сразу же развернуть ее. Подарок от них с Ронни. Внутри вижу тонкой работы серебряную рамочку для фотографии. Из тех, что вы порой покупаете в подарок кому-нибудь на свадьбу, а потом жалеете, что не купили такую же себе. Искренне благодарю всех.

Ронни еще раз делает мой портрет, и в глазах у меня рябит от пузырьков. Чувствую себя рыбкой в аквариуме, разве что в большей безопасности.

– Ну, девочки, что у вас новенького? – спрашивает мама.

Начинает отчет Джейни.

– Вчера в нашу галерею пришла одна дама, – произносит она таким тоном, словно это первая фраза анекдота, – и заявила, что мои высокие каблуки – угроза феминистскому движению и борьбе женщин за свои права во всем мире.

– Bay, – выдохнула я.

Я всегда восхищалась умением сестренки ходить на высоченных каблуках, хотя сама никогда не хотела носить такие.

– Потом она купила самую отвратительную скульптуру, – добавила Джейни. – А я получила неплохие комиссионные.

– Вот это и есть феминизм, – заявляю я.

Джейни пожимает плечами.

– Только родственники, – присоединяется мама, – имеют право критиковать твою обувь.

– И твою социальную роль, – добавляю я.

Приносят салат из креветок.

– Эх, девочки, хотел бы я как-нибудь взять вас с собой на рыбалку, – говорит Ронни, когда подают его окуня.

Мы с Джейни переглядываемся.

– Не уверена, что люблю рыбачить, – осторожно замечаю я.

– А я пыталась, – неожиданно сообщает мама.

– Ты ловила рыбу? – изумляется Джейни.

– Это называется компромисс, дорогая, – отвечает мама. – И я поймала камбалу! Ронни несколько раз стукнул ее по голове, пока она не перестала шевелиться. – И мама положила в рот кусочек рыбы со своей тарелки, словно доказывая способность поедать улов.