Жизнь

Goats Head Soup тем временем потребовал кое-какого разбега, несмотря на Dynamic Sounds и весь наш тогдашний запал. Наверное, мы с Миком слегка иссякли после Exile. Плюс мы только-только проехались по США, а тут пожалуйста – подоспело время для следующего альбома. После Exile с такой удачной подборкой песен, которые все явно подходили друг к другу, нам было трудно рассчитывать выдать такую же монолитную вещь. Мы год не заглядывали в студию. Но несколько недурных идей все же имелось. Coming Down Again, Angie, Starfucker, Heartbreaker – эти песни я делал с удовольствием. Наша система работы поменялась, пока мы записывали альбом, и мало-помалу я натурализовывался, вплоть до того что вообще перестал уезжать. Были и свои минусы. На тот момент Джимми Миллер уже сидел на допинге, и Энди Джонс тоже. А я наблюдаю все это и только думаю: вот блядь… Ты же должен снимать то, что я говорю, а не то, что я делаю. Сам я по-прежнему допинговал, естественно. Про Coming Down Again я не так давно сболтнул, что не написал бы ее без героина. Но не факт, что это вещь про героин. Просто печальная песня, и такую меланхолию тоже достаешь из себя, когда пишешь. Разумеется, я стараюсь наковырять классный грув, классный рифф, рок-н-ролл, но есть и другая сторона монеты, которая тоже хочет вылиться во что-то такое, как, например, As Tears Go By. А на тот момент я уже как следует пропахал кантриевую делянку, особенно с Грэмом Парсонсом, и я знал, как это меланхолическое настроение, “высокое тоскливое”, теребит сердечные струны. И тебе хочется посмотреть, может, получится потянуть их чуть посильнее.

Кто-то думает, что Coming Down Again – это про то, как я увел Аниту, но к тому времени это уже все было давно и неправда. Ведь как бывает? Бывает, прет, а бывает, опускает. Меня чаще всего перло, да еще как, но когда опускало, то опускало тоже мало не покажется. Я вспоминаю кайф, счастье и вкалывание без конца. Но, когда наступал пиздец, он всегда наступал широким фронтом. Ты можешь вымотаться в лежку. Тебя могут сцапать копы. Долгое время я был то под судом, то под следствием, то мы разбирались с визовыми проблемами. Всегда имелся какой-то такой невеселый фон. И было чистым удовольствием засесть в студии и уйти с головой в работу, забыть обо всем этом на несколько часов. Ты знал, что, когда это кончится, тебе придется снова иметь дело с каким-нибудь дерьмом, не так, так эдак.

Когда мы откатали весь альбом, было принято решение остаться на Ямайке, и мы с Анитой, Марлоном и Энджи переехали на северный берег, в Мэмми-бей, между Очо-Риос и Сент-Эннс-беем. Тут у нас кончилась дурь. Ломки в раю, все как надо. Если собираешься слезать, есть места и похуже. (И все-таки ломки были разве что чуточку помягче.) Как бы то ни было, все на свете проходит, и уже скоро мы начали вести себя по-человечески и тогда мы познакомились кое с кем из береговой растаманской братии. Сначала с одним, Чоббсом – Ричардом Уильямсом по свидетельству о рождении, – он был один из тех развязных, напористых парней, которые иногда встречались на пляже. Он продавал кокосы, ром и все, что только мог впарить. И еще он брал детей в лодку покататься. Все было как обычно: “Эй, мужик, шмаль случайно не держишь?” – с этого все пошло. Дальше я встретил Дерелина, и Байрона, и Споукси, который потом погиб в аварии на мотоцикле. Они обхаживали туристов в Мэмми-бей и жили в основном в Стиртауне. И они как-то потихоньку стянулись вокруг, и мы начали трепаться про музыку. Уоррин (Уоррин Уильямсон), “Айон Лайон” Джеки (Винсент Эллис), Невилл (Милтон Беккерд), чувак в дредах, который до сих пор обитает в моем ямайском доме. Еще там были Тони (Уинстон “Блэкскалл” Томас) и Локсли Уитлок, Локси, который был у них там вышестоящий – вроде командира. Его называли Локси из-за того, что его голову оккупировала огромная копна дредлоков. Локси спокойно мог стать крикетистом высшей лиги – бэтсмен был нечеловеческий. У меня где-то есть фотка, где он у черты с битой наизготовку. Его даже звали в лучшую ямайскую команду, но он отказался отстригать дреды. Единственный, кто сделал из музыки профессию, был Джастин Хайндс, Король Ска. Покойный уже. Бесподобный певец – реинкарнация Сэма Кука. Одна из его самых громких вещей, Carry Go Bring Come, записанная под вывеской Justin Hinds and the Dominoes, была суперхитом на Ямайке в 1963-м. В последние годы перед смертью, в 2005-м, он выпустил несколько альбомов со своим бэндом Jamaica All Stars. Он до конца почти во всем оставался одним из тех братьев из Стиртауна – жутковатого места чуть дальше от берега, куда я бы никогда сам не сунулся (скажем, мне бы там были не рады), пока не стал их личным знакомым. Я пристроился так по-аккуратному, через Чоббса, и в какой-то момент мне разрешили прийти к Завету, как они тогда называли свои переходящие сборища.