Жизнь №2

…И снова я стою у раковины, на сей раз расположенной в ванной комнате рядом со спальней, и безостановочно глотаю нефильтрованную воду из-под крана.

Глава 21

Исчезнуть, не попрощавшись (предсмертная записка не в счёт) – такой был план на случай, если вакцина Боффорта не убьёт меня. Согласно иному исходу, я просто не пережила бы эксперимента. Не попробовать я не могла, потому что терять мне было нечего – даже моя жизнь уже была на исходе. И вот я теперь имею то, что имею – эксперимент сработал, в чём не осталось никаких сомнений, а в моей затуманенной голове едва имеет общие очертания весьма смутное представление о том, что же мне делать с этим результатом дальше. И всё же кое-какие наметки у меня имеются…

Спустившись на первый этаж, я нашла в своей сумочке черепаховый гребень – ещё один больше не подходящий моей внешности атрибут, – и закрепила им свои неожиданно потяжелевшие волосы. В итоге гребень каждые десять минут приходилось поправлять, потому что он так и норовил соскользнуть…

Взяв в руки мобильный телефон, я узнала время и не поверила своим глазам – всего лишь одиннадцать часов, а по ощущениям, как будто уже глубоко послеобеденное время! Испугавшись сбитого времяощущения, я открыла календарь и с облегчением поняла, что пробыла без сознания не так уж и долго – всего лишь одну ночь. Значит, мою пропажу всё ещё не заметили, потому что накануне я отправляла Закари сообщение… Я проверила историю контактного журнала и убедилась в том, что мне никто не писал и не звонил. Вывод: я так никому и не понадобилась. Отлично.

Засунув телефон в сумку, я поспешно отправилась на кухню, где выпила ещё один бокал воды, на сей раз набранной из бойлера, и наполнила водой пустую полулитровую бутылку, после чего сунула её в сумку вслед за телефоном. Взгляд вдруг зацепился за “предсмертную” записку, оставленную мной накануне на рабочей кухонной зоне. Перед глазами вспыхнули картины того, с каким усердием еще пятнадцать минут назад я драила подвальный этаж… Никаких улик, а значит, никаких поводов думать, что я не исполнила написанное в записке. Пусть так и будет.

Подумав ещё немного, я решила взять с собой только самое необходимое и лишь то, пропажу чего мои дети наверняка не заметят: три зарубежные банковские карты, о существовании которых они никогда не знали, флешку с фото и видео-картотекой, и мусорный пакет, содержимое которого не должно быть изучено каким-нибудь дотошным следователем. Сумочка, обручальное кольцо, мобильный телефон, паспорт и истекшее в прошлом месяце водительское удостоверение, обе открытые в США банковские карты, на которых лежит по сто баксов – в общем, всё, без чего Мирабелла Армитидж не смогла бы скрыться незамеченной, осталось лежать в гостиной на журнальном столе. Положив флешку и две банковские карты в крошечный чемоданчик, в котором всё ещё лежали опустевшие капсулы из-под вакцины Боффорта, одну банковскую карту я положила в нагрудный карман кардигана – на всякий случай. Я всё делала быстро, буквально “на лету”, но мне отчего-то казалось, будто я медлю, из-за чего моё беспокойство возрастало с каждой проведённой мной в этом доме минутой: а вдруг обо мне вспомнят в самый последний момент? – конечно не вспомнят! – а вдруг кто-то из детей решит навестить меня без предупреждения? – конечно никто из них на подобное не сподвигнет себя! – а вдруг они уже подъезжают?..

В итоге я накрутила себя до такой степени, что из дома я не вышла, а скорее вылетела, словно выпущенная из дула пистолета пуля. Я так боялась быть схваченной в самый последний момент, что чуть не решила пробираться через кусты, вместо того, чтобы идти по гравийной дороге, ведущей к основной автомобильной трассе – вдруг мне навстречу выедет автомобиль с кем-то из моих детей или внуков?.. Они так грезят богатым наследством, что, наверное, даже могут собраться приехать ко мне в гости…

Сойдя с крыльца, я прислушалась к округе с целью убедиться в том, что нигде рядом не шумит мотор автомобиля, и замерла от неожиданного открытия: мир звучит миллионами разнообразных нот! Ветер в кронах деревьев, плеск воды, птичьи трели, стрекотание сверчков и ещё бесчисленное количество звуков вдруг ворвались в мои уши и парализовали моё тело. Ни один слуховой аппарат не заменит того слуха, которым мы обладаем в нашей молодости и которое умудряемся совершенно не ценить… Люди мои, как же прекрасно слышать! А видеть: столько разных красок, все вместе, одновременно!.. Я снова видела всю насыщенность окружающего меня мира, каждый оттенок, каждую тень и каждый луч света! Невообразимо! Как давно я утратила отчётливое восприятие этой красоты?!..

Я заставила себя прийти в себя, устроив себе мысленную встряску: “Соберись! Ты всё ещё в опасной близости к дому – уходи, беги прочь!”.