Жизнь №2

Один кубик вакцины я продала человеку, который ею воспользовался в моём присутствии, потому будьте уверены в том, что дубликатов у вакцины в этом мире не останется. Полученные с продажи средства я распределила между вами и анонимным благотворительным фондом. Всё, что вам причитается, в конце следующей недели вам передаст юрист Дж.Пибоди. Что касается оставшихся шести кубиков вакцины… Относительно них и относительно себя самой я приняла взвешенное решение. Я прожила хорошую, наполненную впечатлениями, яркую жизнь. Пришла пора мне уходить. Остатки вакцины Боффорта я растворю в водах озера, в которых собираюсь утопиться. Это мой выбор, в котором никто из вас не виноват.

Я благодарна вам всем за то, что вы были моей семьёй. Старайтесь быть добрыми.

Бывшая вашей

Мирабелла”.

Перечитав свои последние слова один раз, я удовлетворённо кивнула головой и, слегка дрожащими пальцами отложив ручку с бумагой, посмотрела в сторону запертой входной двери. Первый акт исполнен. Пришло время приводить в действие второй, самый сложный акт.

Взяв тряпичную сумку, в которой ещё с прошлого вечера лежали заранее отобранные мной вещи, я вышла из дома и, не оборачиваясь, направилась к озеру, находящемуся совсем недалеко – всего двадцать метров вперед по заросшей песчаной тропинке.

***

Ночь была на редкость лунная. Казалось, полная луна не просто заливает своим белым светом всю округу, но пропитывает своим сиянием саму природу: беспокойную листву и непоколебимые стволы густорастущих деревьев, высокую поросль и буйные кусты, прибитую пылью и зарастающую травой песчаную дорогу, по которой я шагаю на удивление быстрым для старухи шагом – слишком сильно хочется поскорее покончить с этим всем…

Я боялась не увидеть лодок, но благодаря хорошему освещению заметила их покачивающиеся на воде силуэты, отчего с моих плеч словно гора спала, однако она сразу же навалилась на меня снова – вдруг их днища прогнили? В конце концов, им уже больше десяти лет, а Джерри, как я вижу теперь, или позабыл, или поленился вытащить их на сушу…

Вскоре я в очередной раз вздохнула, испытав великое облегчение: лодки хотя и доживали свои последние времена, всё же обе были с целыми днищами.

В возрасте восьмидесяти лет забраться в лодку, стоя по щиколотки в воде – дело крайней сложности. Я уже давно перестала быть проворной, мои мышцы утратили свою гибкость, кости утратили свою силу – в общем и цело я вся сейчас состою из замедленных и так или иначе ноющих запчастей. Поэтому, когда залезая в лодку я ударилась лбом о её днище, я не расстроилась, а, напротив, возликовала – я смогла это сделать! Но перед тем как забраться в лодку, оборудованную мотором, я сделала ещё кое-что очень сложное: поработала над второй лодкой, которая была без мотора. Чтобы привязать её канатом к крюку моторной лодки, мне пришлось продрогнуть из-за прохлады воды, промочившей мои ноги насквозь, и спустить с себя семь потов, потому что завязать тугой узел утратившими былую силу старушечьими руками – дело отнюдь не простое.

Крепко сцепив лодки, я начала “следить” на не моторной лодке: погладила оба весла, потрогала лавочки и стенки, и борты. После отпечатков оставила своё ДНК: плюнула на одну из лавок, вытащила из кармашка сумки немного волос, снятых с расчески, и разбросала их по влажному дну, к которому они сразу же прилипли. Проделала всё это для того, чтобы никто не сомневался в том, где именно искать моё тело – пусть отталкиваются именно от этой лодки. Справившись с этим, я смогла забраться в моторную лодку, но из-за замерзших ног и тех трудов, которые приложила в работе над второй лодкой, запыхалась и, прислушиваясь к колотящемуся сердцу, перебивающему ночные звуки природы, взяла немного времени, чтобы отдышаться и привести пульс в порядок. Однако не прошло и двух минут, как где-то вдалеке раздался небесный гром. Я вздрогнула и уставилась на небо, усыпанное колючими звёздами и сияющее от небесного светила – ни единой тучки! И всё же гром был отчётливым. Значит, необходимо поспешить – без лунного света, да еще и при дожде, я рискую ощутить всю глубину своей старческой беспомощности.