Жизнь

Этот миф живет во мне. И благодаря ему, я все еще хочу жить.

– Ты никого не любил, Себастьян?

Я вспомнила давний рассказ Ньевес о трагедии в их семье. Мое сердце сжалось от сочувствия к тому мальчику, который очень болезненно воспринял попытку мамы уйти к другому мужчине.

Эскалант поднялся на ноги, явно желая уйти от разговора. Но я встала следом, все еще кутаясь в плед и не понимая от чего я больше мерзну: от ледника в его взгляде или от влажной одежды.

– Вынужден настаивать на исключении психоанализа моей натуры из сегодняшней повестки дня! – резковато заявил он тоном, пренебрегающим всякие попытки возражения.

Не обращая внимания на его намеки, я подошла к нему и положила руку на грудь, там, где стучало его суровое и бесчувственное сердце.

– Почему там никого нет, Себастьян? – спросила я с неприкрытой болью в голосе.

Он молчал. Лишь сильнее сдвинул брови и стал чаше дышать.

– Почему внутри твоего сердца пустота? – не унималась я, дрожа от прикосновения к нему. – Оно создано для любви, Себастьян. Ты тратишь его время впустую!

Эскалант накрыл мою ладонь и, сжав, дернул меня к себе. Я поддалась и обхватила его плечо другой рукой. Медленно подняла глаза к лицу Себастьяна, тревожно ощущая, как его ладонь скользит по моей спине, опускаясь на талию.

Кто-нибудь, спасите меня!

– Мое сердце принадлежит только мне, Зоя, – его хрипловатый баритон украсил тишину дома. – Так же, как и ты принадлежишь мне.

Становилось больно от ясного понимания того, что от меня ему нужно все, кроме моего сердца.

– Я люблю тебя, Себастьян Эскалант! – призналась я и легонько коснулась его скулы ладонью. – Люблю твои глаза. В них отражается твоя душа и целый мир, принадлежащий только тебе. Люблю твой голос. Люблю твой сильный и властный характер. Люблю твой запах и привычку приподнимать плечи при вдохе. Я все в тебе люблю, Себастьян! – трагично улыбнулась я. – Даже твой цинизм и ту боль, которую ты даришь мне вместо своей любви.

– Зоя!.. – простонал он.

Но я положила палец на его губы, принуждая к молчанию:

– Вот сейчас я поцелую тебя и смогу прожить еще неделю, вспоминая прикосновения твоих губ,– горячо прошептала я.

Встав на цыпочки, я запустила руки в его влажные волосы, чтобы притянуть к себе.

– Еще вчера я полагала, что моя любовь к тебе – это слабость. Теперь я осознала, что в ней моя сила, благодаря которой, я могу существовать в кошмаре своей жизни.

И закрыв глаза, я поцеловала Себастьяна. С робостью, мукой и тоской.

Он не двигался. Перестал дышать и сжал свои руки на моей спине. Я медленно прикоснулась к его нижней губе, потом дотянулась до верхней. Я склонила его голову ближе к себе, но все равно пришлось стоять почти на пальцах, словно балерина.

Он – головокружительно высок!

Его губы такие мягкие и чувственные, словно созданы для поцелуев. Я слышала бешеный ритм своего сердца, которое готовилось выпрыгнуть из меня, и упасть к его ногам навсегда. Я целовала нерушимого Себастьяна, понимая, что чертовски сильно ошибаюсь, считая, что так будет легче жить. Я обманывала себя, искала оправдание для того, чтобы заставить замолчать голос гордости и разума хотя бы на время.

Себастьян сдался. Он приоткрыл рот и позволил мне робко проникнуть в него языком.

О, вот я и согрелась!

Услышала его тихий, судорожный стон, когда я дотронулась до его языка и с порочным наслаждением почувствовала, как он ответил на мой поцелуй. Он притянул меня к себе так сильно, что я с трудом смогла дышать. Но разве это важно?

Эскалант рывком стянул с меня плед и надавил на затылок ладонью, чтобы я не надумала отстраниться. Теряя себя, растворяясь в нем, желая его и мучаясь от любви к нему – я только так могла почувствовать себя по-настоящему живой. Да, глупо. Да, обманчиво. И, да, эта эйфория лишь на миг, который подарит мне воспоминания. Он дарил мне вдохновение, чтобы отвлечь меня от ужаса, который окружает мою псевдожизнь.

– Малышка… Ты – моя слабость! – прохрипел Себастьян и прервал наш поцелуй. – Я обещаю тебе сделать нашу первую ночь – сказочной. Но сейчас не самое лучшее время.

Он уткнулся лбом в мой лоб, а его покрасневшие губы растянулись в нежную улыбку.

Себастьян все не так понял. Мне следовало внести ясность и сейчас это лучшее время.

– Через месяц король аннулирует наш брак, – сказала я, подняв голову к его лицу. – Сегодня я попросила его об этом. Он согласился.

На моих глазах происходило перерождение галантного уверенного соблазнителя в кровожадного зверя, жаждущего мгновенной и жестокой расправы. Глаза Себастьяна превратились в щели, а челюсти лязгнули и сжались. Испугавшись, я попятилась, но его рука резко обхватила мое горло и сжалась. Воздух с трудом проникал в легкие и я схватила его за руку, пытаясь высвободиться.

– Как ты посмела?! – рыкнул он.

– Господин Эскалант! – раздался угрожающий незнакомый мне голос.

Себастьян дернул головой в сторону, откуда он прозвучал.

– Немедленно уберите руки от графини!

Эскалант, пышущий убийственной яростью, перевел взгляд на меня и отпустил мое горло.