Жизнь

Ньвес затаила дыхание, услышав обращение, которое так давно не звучало от меня. Но совладав с собой, она робко заглянула мне в глаза.

– О чем же, сын?

– О прошлом, мама.

Ветер всколыхнул ее темные волосы, уложенные в локоны. Она поежилась от прохлады или моих слов.

– Я хочу попросить тебя забыть свою ошибку, – тихо продолжил я.

Слезы в одно мгновение засверкали в ее взгляде.

– Как же я посмею? – ее голос дрожал. – Когда я вижу ее в твоих глазах. И… не смею молить о прощении. Ведь…

– Не надо, мама! – перебил я и коснулся ее прохладной руки.

Мы смотрели друг на друга, и я увидел, как слезы потекли по ее щекам.

– Я никогда не смогу простить тебя, мама.

Ладонь Ньвес дрогнула, будто от укола.

– Но уже могу понять.

Я потянулся к ее лицу и смахнул очередную слезу.

– Ошибка – не самое страшное в человеческой жизни. Ее неисправимость – вот это ужас каждого из нас. Я прожил в таком кошмаре два месяца. Я побывал в аду, мама.

– Мне очень жаль, сынок! – всхлипнула мать и накрыла мою руку своей ладонью.

– Не стоит, мам! Ведь этот ад помог мне понять, какое счастье обрести шанс все исправить. Я был невероятным тупицей, считая, что ошибкам нет места в жизни умного человека. Я натворил таких дел!..

Пришлось глубоко вдохнуть, чтобы уравновесить свои чувства. Нет, тщетно. Они – мой вулкан, который так давно хотел извергнуть эмоциональную лаву.

– И все началось в тот вечер, когда ты пришла ко мне в комнату, просить прощение, – глядя матери в глаза продолжил я. – Ты невероятно смелая женщина, мама! Ведь признала свою ошибку и половину жизни пыталась ее исправить. А я, как последний мерзавец, отворачивался от тебя и прогонял каждый раз.

– Себастьян! – оборвала она меня и обхватила руками, крепко сжимая в объятиях. – Сынок! Спасибо тебе…

Я обнял ее в ответ, чувствуя, как мать вздрагивает от рыданий.

Весенняя трава усеяла зеленной красотой Вершину холма, среди которой стояли гости нашей свадьбы: Латти и Виктор, Ньевес и Давид, Мари и Адриан, Ронни и Ник, Ксавьер, Хоакин и, конечно же, Гаспар.

Себастьян Эскалант ждал меня у алтаря, затейливо украшенного белой тканью и живыми цветами. Он стоял рядом со священником и смотрел на меня, пока я шла к нему.

С уверенностью позволю себе сказать, что я вела себя эгоистично и не совсем вежливо. Я была неблагодарной и неотзывчивой. Ведь я совершенно не видела никого вокруг. Я не замечала живописную природу и вдохновляющую музыку, в исполнение оркестра и все тех же певцов. Я была безразлична к тому, что круживший над нами вертолет, снимал важнейшее событие на видеокамеру, а фотографы сновали вокруг и пытались выбрать лучший кадр.

Я не видела ничего и не замечала никого. И я уверена, что так будет всегда. Именно эту мысль я отчаянно гнала от себя, впервые заглянув в его глаза. Но какой бы сильной я не была и как бы ни старалась, отныне и навсегда – я хотела смотреть только на него.

Себастьян Эскалант. Моя любовь. Моя стихия. Мой Себастьян…

Вот я рядом с ним. Моя рука в его руке. Мои глаза утопали в золотистом океане его взгляда. Я ловила его аромат и открыто призналась себе, что готова вдыхать это запах до конца своих дней.

– Зоя, – заговорил он и мягко сжал мои дрожащие ладошки: – Прости за мою борьбу. Прости за то, что я столько раз пытался убедить тебя в иллюзии любви. Увы, мое сердце спало уже очень давно. Но как-то раз, обычным вечером, одна талантливая художница протянула мне для прощания руку и сказала: «Как ты можешь не верить в любовь, идиот? Ведь я стою перед тобой!».

Кое-кто из гостей прыснул от смеха, но Себастьян продолжал:

– Я не сразу понял, что это проснулось мое сердце и говорило твоим голосом, Зоя. Я отчаянно пытался его заглушить и перекричать. Помнишь, ты говорила мне, что пришла в этот мир, чтобы любить меня? В тот момент мое сердце увеличилось в несколько раз и грохотало в груди, выстукивая твое имя, Зоя. Оно обещало, что отныне будет стучать только ради тебя. Ты делаешь меня живым, малышка. Ты – воплощение моей силы и слабости. И теперь я точно знаю, что я в этой Вселенной ради тебя и для тебя, Зоя!

Прозвучали аплодисменты и я, сморгнув подступившие слезы, облизала губы. Его слова словно истоки душевной красоты, которые дарят жизнь и вдохновение, чтобы жить в этом мире.

– Себастьян, – дрогнувшим от эмоций голосом, заговорила я. – Повстречав тебя, я изменила своей мечте. С того вечера, как ты проводил меня, я начала мечтать стать твоей. А как иначе? Ведь даже дышать мне сложно без тебя. Я была обещана тебе судьбой и моя благодарность за это неисчерпаема. Ты – воплощение моего вдохновения. Ты – моя жизнь и моя мечта. И стоя здесь, перед тобой и нашими близкими, я прошу тебя… – резко выдохнув, я судорожно сжала его ладонь. – Не отказывайся от своей мечты, Себастьян, и сделай меня своей герцогиней.

Он вздрогнул. Его глаза испытывающее смотрели на меня, словно пытаясь найти во мне крупицы сомнения. Но это невозможно, ведь я их искоренила из перечня чувств.

– Ты… ты действительно этого хочешь? – хрипло спросил Себастьян.