Живые люди

Я оглядел комнату, ставшую мне домом за последние несколько недель. Простая спартанская мебель охранничьей бытовки, окон нет, что несколько угнетает, зато так безопаснее. Мониторы со стола я все вынес наружу, толку от них нет, ведь камеры обесточены. Вместо них на столе стоит ноутбук, забитый фильмами, играми и музыкой, которые я скачал в первые дни, пока работал интернет. В углу у входа громоздятся аккумуляторы, снятые с машин на парковке. Выключенный холодильник (от аккумулятора его не запитать, да и не хватило бы никаких аккумуляторов) забит консервами, едой быстрого приготовления и спиртным. В шкафу сложена одежда из магазина рыбалки на втором этаже, самое практичное для выживальщика. Я считал, что положение мое довольно удобное для такой ситуации: над головой — супермаркет, полный продуктов и воды, а в торговых секциях — одежда и много другое, что может мне понадобиться. Переживать особо не за кого: мамы не стало год назад, отца я вовсе не знал, девушки нет, друзей близких, так получилось, что на момент катастрофы тоже не было. Это одиночество теперь пришлось весьма кстати. Если бы я кого-то потерял или беспокоился в неведении о его участи, было бы гораздо хуже, не знаю, как бы я справился. И без того переживаний хватает. Я закрыл глаза и попытался расслабиться, словно стравливая из головы накопившийся стресс тонкой струйкой пара. Каждый выход за эту дверь был для меня испытанием.

Всё началось по какому-то ужасному совпадению в праздник, день города.

На площади, перед нашим крыльцом был запланирован концерт знаменитой рок-группы. Хотя я был на смене, мне как раз выпало дежурить на крыльце, и на концерт я всё-таки попал. С высокого крыльца временная сцена была как на ладони. Поэтому я был в приподнятом и слегка взволнованном настроении. Но представление вышло совсем не таким, какого я ожидал.

Было начало вечера, солнце клонилось к закату, подошло время начала концерта. Площадь перед сценой быстро заполнилась толпой. На сцене под одобрительные выкрики появились музыканты, стали проверять инструменты и звуковое оборудование. Было интересно видеть вживую этих людей, которые стали классикой своего жанра ещё до моего рождения. Над головами радостно возбуждённой толпы разносились разговоры музыкантов, случайно попавшие в микрофон, хаотичные взвизгивания и зарубы электрогитар. Я оглянулся вокруг себя: много радостных и нарядных людей, все веселые и дружелюбные — на редкость. По работе часто приходилось иметь дело с грубыми людьми, пьяными, а то и с откровенным ворьем. И сейчас я просто отдыхал нервами.

Одним из последних приятных воспоминаний перед катастрофой была случайная встреча с моей бывшей учительницей. Любовь Андреевна вела у нас русский и литературу в среднем звене и была одним из самых моих любимых учителей. Сейчас она была уже на пенсии, а я успел сходить в армию, но мы всегда были рады видеть друг друга. Она поднялась на крыльцо и остановилась перекинуться со мной парой слов (как работа, не женился ли, в общем, как обычно). Я в шутку спросил, не на концерт ли она — нет, просто в магазин. Пообщались, посмеялись, она пошла дальше. Я проводил ее взглядом, пока ее ярко-голубая куртка не затерялась в людном вестибюле, и мое внимание вернулось к музыкантам. Больше Любовь Андреевну я не видел. Наверное, это единственный человек, о котором я мог бы переживать, но выжить там в тот вечер она бы не смогла, и ее было очень жалко…

Тем временем вокалист высоким хрипловатым голосом поприветствовал город. Народ отозвался аплодисментами, свистом и одобрительным криками. Я радостно слушал, как этот длинноволосый мужчина в черной майке с логотипом группы разогревал публику поздравлениями и признаниями в том, что наш город особенный и народ здесь уникальный. И сегодня мне даже хотелось в это верить.