Я могу пунктуально фиксировать все, что будет происходить в Мунлайт-Бей, а затем и на всей планете по мере того, как чума станет распространяться, но, возможно, мои хроники окажутся никому не нужны, поскольку, может статься, в один прекрасный день на всей Земле не останется никого, кто сможет прочесть мои слова. Или вообще никого. И все же я попробую. Если бы я был азартен, я поспорил бы, что со временем какие-нибудь другие живые существа восстанут из хаоса и придут на наше место, став хозяевами планеты, какими некогда были мы. И если бы я был азартен, в этом споре я поставил бы на собак.
Воскресной ночью небо было чистым, как лицо всевышнего, а звезды – прозрачными, как его слезы. Мы вчетвером отправились на пляж. От далекого Таити без устали катились и гулко разбивались о берег огромные хрустальные монолиты волн. Они были такие прекрасные. И такие живые.