– Застегни ее! Клянусь богом, я выпотрошу тебя, как рыбу! – на самом деле, в мыслях Гектор это уже сделал; подняв руки надо лбом, Гектор нервно дрожит раскинутыми пальцами и снова орет: – Застегни, черт тебя подери!
– А… да, да, – мужчина затягивает рубашку на пузе и принимается за пуговицы. – Извините, жарко сегодня.
Гектор идет домой, вернувшись от Вити Академика и получает неожиданный шлепок по щеке, виновником которого оказывается парирующий голубь.
– Что?! Какого черта, урод?! – он стоит недалеко от памятника, где часто собираются голуби, и размахивает книгой Чака Паланика. – Летать не учили, тупой ты мудила? – женщина с пакетами, проходящая рядом, не понимает, на кого кричит Гектор, и выворачивает голову на ходу, как сова. – Ну давай, сделай это еще раз! Я таких, как ты, жрал на завтрак, пернатое ты дерьмо! – кричит он и потирает щеку.
Гектор и Мария обедают дома после прогулки по магазинам.
– Маш, а что с супом? – Гектор играет ложкой с жидкостью в глубокой тарелке.
– А что с ним? – она внимательно смотрит ему в суп.
– Ты спешила куда-то?
– В смысле? Нет.
– Это ведь крем-суп?
– Ну да.
– А почему здесь кусочки грибов?
– Потому что это грибной крем-суп. А что такого?
– Нет, я понимаю, что это пустяк. Но это и отличает нас от других людей, понимаешь? Для нас пустяков нет, да? Ко всему, что мы делаем, мы относимся серьезно и ответственно.
– Гектор, да это просто кусочки грибов. Чего взъелся?
– Просто кусочки грибов? Просто кусочки, да?
– Да, Гектор, просто кусочки.
– Да нет ничего простого, понимаешь? Ты либо быдло, которое делает все спустя рукава, либо человек высшего порядка, который относится к любому делу как к делу всей жизни. Простым бывает то, что ты делаешь уже в тысячный раз, и делаешь идеально! Но что забавно, простым это назвать у тебя язык не поворачивается, потому что знаешь: чтобы это стало простым, ты батрачил сутками через боль и мозоли. А кусочки еды в крем-супе, которые, очевидно, Мария, не похожи на крем, не позволяют получить твоему блюду статус идеального.