Живописный край (СИ)

— Гостевая комната, которую кто-то заботливо приготовил для нас, четыре хозяйских спальни, еще одна гостевая и два запертых помещения, — ответил он.

— Запертых? — нахмурилась Анна.

— Да. Я не успел осмотреть чердак, и дверь на терассу не открывается. Позже заберусь туда по приставной лестнице и посмотрю, в чем там дело. У тебя что?

— У меня огромный зал для банкетов с хрустальным пианино и недавно отремонтированная кухня. Вот, собираюсь осмотреть, что в другой части дома.

— Хорошо. Не возражаешь против моей компании?

— Нет. Буду даже рада. Мне как-то не по себе тут.

Плечо к плечу супруги пошли в гостиную. Они и сами не заметили, как впервые за историю своего брака нормально разговаривают и испытывают симпатию друг к другу, хоть и тщательно ее скрывают.

В центре гостиной величественно занимал место большой диван. Перед ним, с его особого разрешения, проживал журнальный столик, по шику и стати не уступающий соседу. Ножки их обоих оказались настолько изящными и хрупкими, что пришлось установить их на мягкий ковер, прибывший несколько лет назад из самой Индианы, страны нежных тканей и ворсяных покровов. По бокам дивана, словно слуги, несли свой дозор две высоких тумбочки. На одной из них стоял старинный телефон с изогнутой буквой «Г» трубкой и диском с цифрами. Далее находился обеденный стол на двенадцать персон с двумя подсвечниками и сервант с дорогой посудой. С противоположной стороны стоял секретер с вращающимся креслом, множеством выдвигающихся ящичков и старинной шкатулкой на нем. Анна подошла разглядеть ее получше. Шкатулка была деревянной, с резными рисунками, кропотливо выведенными талантливым мастером и огромным рубином в самом центре крышки. Она оказалась надежно заперта, о чем, впрочем, говорило отверстие для маленького, почти крохотного ключика, которое возможно заметить только при внимательном рассмотрении. Окна в гостиной тянулись от пола до потолка и украшались тяжелыми бархатными портьерами.

Марк заглянул в библиотеку, служившую хозяину дома кабинетом. Его поразило несметное количество книг. Полки в книжных шкафах, казалось, вот-вот рухнут под напором хранящихся сведений. Современные, старинные, научные, художественные, развлекательные, серьезные, энциклопедические и прочие, прочие, прочие. Оставалось только завидовать познаниям человека, которому это все принадлежит, или же смеяться над его стремлением к показному величию. Сбоку, лицом к шкафам, широкий дубовый стол с письменными принадлежностями проводил свои дни, тяжко вздыхая и вспоминая былые времена, когда за ним кипела работа, рождались и воплощались в жизнь гениальные, великие или просто хорошие идеи. Лампа, покрывшаяся слоем пыли, тосковала по былой яркости и верному служению чьим-то начинаниям. Совладать с собой она не всегда могла и изредка пускала скупую слезу, опасаясь замыкания, но уповая на милость судьбы. В кабинете было темно из-за плотно задернутых штор, а в воздухе повисла тоска от безнадежного одиночества. Проникшись этим чувством, Марк поспешил покинуть сие помещение и плотно затворил за собой дверь.

Анна продолжала с интересом разглядывать шкатулку.

— Что такого интересного нашла? — поинтересовался Марк.

— Потрясающая красота, — ответила супруга. — Антиквариат. Наверно, бешеных денег стоит.

Марк приблизился и тоже взглянул на коробочку.

— Да. Симпатичная вещица.

— Что-то есть в ней притягивающее. Словно, она содержит какую-то тайну.

— Может, так и есть. Вообще, по моему мнению, все в этом доме весьма странно. Имение судьи совсем не похоже на обычную загородную резиденцию. Мебель и пол покрыты пылью, паутина везде, а ванная блещет чистотой и новыми полотенцами.

— Холодильник на кухне забит продуктами, — подхватила Анна. — Будто кто-то позаботился о том, чтобы мы ни в чем не нуждались.

Марк сощурился.

— И не покидали пределов имения, — загадочно произнес он.

Анна поняла, что имел в виду муж.

— Хочешь сказать, что судья и вправду отнесся серьезно к своей миссии примирителя?

Марк улыбнулся.

— А у него, кажется, получается. Мы впервые за долгое время нормально общаемся... Я... даже чувствую твою... теплоту.

Однако супруга поспешила замять этот разговор.

— Надо перекусить и устроиться в спальнях. Надеюсь, ты согласишься, что мы займем разные спальни?

Муж заметил резкую перемену в поведении жены и чрезвычайно пожалел о ее принципиальности.

— Да, разумеется, — коротко ответил он.