Живой Журнал Нины Горлановой - май- 4 декабря 2013

- Значит, все мы - агенты незнаемого.

Наташа:

- Я увидела журнал с Черчиллем на обложке, и написала Записки ветерана холодной войны.

«Девять равно десяти» - посвящается обериутам.

«- Ничего нет, кроме ЭНТОГО языка» (!!!)

Слава:

- А русский язык – это ведь латынь, а мы – римляне. Они исчезли, а латынь осталась.

- «Другие – это ад, сказал известный гад…»

- А мне Сартр как автор пьес нравится. (Слава)

- Философ он ужасный, - сказал Наби.

«- Не бойтесь, -

так ответил им тятя.

Черти утащили храбреца 

в самый тихий омут». 

(я подумала: Бояться можно, но не поддаваться до конца.)

Снова разговор об эмиграции. Наби рассказал анекдот:

- Эмигранты жалуются друг другу, что их дети не читают Достоевского. Сын одного из них успокаивает: «Пушкин не читал Достоевского – и ничего»…

- Я каждый день читаю Мандельштама. Вон он, возле компьютера лежит.

Слава:

- Я с трудом удержался, чтобы не сказать: «Наташа, не верьте Нине, она только что перед вашим приходом положила».

- Мандельштам – инобытие Гомера.

- Он – возрожденный вечный поэт.

Наташа:

- Недавно заметила, что у Пастернака ни одно стихотворение не волнует меня целиком. Или вот перечитала на днях пьесы Блока. На мой взгляд, они страшно устарели.

Слава удовлетворенно: 

- А Гомер все молодеет.

Наташа:

- Прочла раннюю прозу Анастасии Цветаевой и ахнула: это же до-пародия на еще ненаписанную прозу Марины.

Время подходило к шести, подняли тост за всех, и Наташа уронила бокал.

- К счастью! – закричали все.

Пока машина не пришла, успели о переводах поговорить. Ванда:

- А перевод стихов – это перевод с языка стихий?

Она сделала групповое фото. 

Я вынесла шоферу картину. которую выбрала Наташа. Это был букет.

Вечером позвонила Лиля, и мы долго говорили о том, какая прекрасная Наташа.

...

ФАЙЛЫ НЕ ГОРЯТ!

Вчера в гостях - две дорогие нам семейные пары: А. и Ш. (по случаю моего дня рождения). Спасибо за подарки, а также за пршут, ракию, коньяк пятизвездочный, грибную икру и маринованные кабачки! Наше сало с васаби осталось нетронутым - видимо, его зеленый вид настораживает. 

Слава сказал первый тост:

- Спиритус в переводе – дух. А дух – как известно - веет, где хочет! Разливая спиртное, мы делимся душами…

- Понятно. «Жасминовые тирсы наших первых мэнад примахались быстро…», - Л. процитировала Аверченко.

Мы сегодня перечли Аверченко («Апполон»). Долго смеялись! Он учит, как нужно писать критику: будто бы простодушно, а на самом деле остро и саркастично.