Читаем Живой пример полностью

Профессору Пичу не хочется пи того, ни другого, но вот против коньяка и пепельницы он не возражал бы, если это возможно. Еще здороваясь, он сразу же оценил, как плохо Люси выглядит, отметил про себя, какие условия жизни она себе создала, и то впечатление, которое у него составилось, уже вряд ли могли изменить какие-либо слова. Он позволил себе прежде всего выпить за здоровье Люси, потом тщательно стряхнул пепел со своей сигары в пепельницу, которую Иоганна поставила на вторую табуретку. Он знал, что делал, когда снова заговорил о том, как все в институте тревожатся за Люси.

Тут Иоганна заволновалась, потому что решила, что нашла человека, которому можно пожаловаться, но не посмела, тем самым предоставив Люси возможность устно изложить свое решение, которое она прежде обосновала в открытом письме.

— Вы уже прочли мое письмо, Рихард?

— Да.

— Тогда вы все знаете.

Для Люси ничего не изменилось, и теперь, после девятидневных размышлений, ее поведение представлялось ей чем-то обыденным и в данном случае даже единственно возможным.

Когда 21 апреля девять генералов и полковников захватили в Греции власть, она еще не решила, какую форму протеста избрать. Ведь Рихард, наверно, помнит, как неожиданно все это произошло; даже кое-кто из их явных противников нехотя признавал, что это «блестящая военная операция». Отношение изменилось, когда новый режим начал арестовывать людей, чья независимость суждений таила, как он полагал, для него угрозу. Вечером из телефонного разговора — их вдруг прервали, и больше ей не удалось уже соединиться — она узнала, что Виктор Гайтанидес тоже в числе арестованных, которых сослали на остров; тогда она не только поняла, что необходимо что-то предпринять, но у нее сложилось и ясное представление, как можно выразить свою солидарность и тоже участвовать в событиях.

— Вы видите, Рихард, какое я приняла решение: вот таким образом разделить их судьбу. Чтобы помнить, в каких условиях они живут в результате грубого насилия, и чтобы привлечь к этому внимание других, я сама поставила себя в те же условия. Вот и все. Я просила, чтобы институт дал мне отпуск на неопределенный срок.

Люси Беербаум как будто больше нечего было сказать, но в разговор вмешалась Иоганна, утверждая, что, прежде чем на что-то решиться, человек должен спросить себя, в его ли это силах, в первую очередь в чисто физическом смысле. Тут профессор Пич счел, что настал момент налить еще коньяку, и с сигарой в одной руке, а рюмкой — в другой он встал, подошел к завешенному окну и уставился в серую гладкую материю, словно она не скрывала от него садик за домом и соседние сады. Потом он отошел от окна, допил рюмку и принялся ходить по кругу перед тахтой; они избегали глядеть друг на друга.

Профессор Пич. Ваше решение невозможно, Люси… Ради вас самой… и ради нас… вы обязаны его…

Люси (резко). Отменить?

Пич. Пересмотреть. Я думаю, это ваш долг по отношению к нам.

Люси(огорченно). Знаю, Рихард. Но у меня есть долг и по отношению к самой себе.

Пич(настойчиво). В институте, Люси… Нет ни одного человека в институте, кто бы ставил это под сомнение. В одном из секторов даже обсуждался вопрос, не последовать ли вашему примеру… Вашему примеру, Люси… Сотрудники проявляют полное понимание…

Люси. Но?

Пич. Но сомневаются, что ваше решение — лучшая и самая действенная форма протеста.

Люси(взвесив каждое слово). Я, собственно говоря, не отстаиваю свое право на протест, Рихард, по я пи за что не откажусь от права выразить свою с ними солидарность, причем публично.

Пич (пробуя нажать на другие педали). Люси, вы живете в нашей стране больше двадцати лет. Вот уже десять лет, как мы работаем вместе… Вы теперь здешняя… Вы наша, Люси.

Люси. Спасибо за эти слова, Рихард… Но каждый человек приходит откуда-то… И чем старше становится, тем лучше это помнит… Возвращение домой… Это своего рода невольное возвращение домой.

Пич. Такое возвращение всегда приводит на чужбину. Наш дом здесь, Люси… Вы не ответственны за то, что происходит там… в стране, где вы случайно родились.

Люси(касаясь пальцами висков). Я и не чувствую себя ответственной… Но меня это сразило, Рихард… Да, я чувствую себя во всех отношениях сраженной.

Пич(встревоженно). Вы скажите, Люси, если я вас утомил… Если я вас только мучаю…

Люси. Нет, нет, уже прошло.

Пич(словно опираясь на собственный опыт). Вы же знаете, те, кто силой захватывает власть, не могут бездействовать… Они ни перед чем не остановятся… Это своего рода меры предосторожности… То, что полковники творят в Греции, это, повторяю, своего рода меры предосторожности. (Задумывается, потом продолжает, явно пытаясь умалить значение событий.) Классические, общепринятые меры предосторожности, которые пригодны лишь на первых порах, которые на нас больше не производят впечатления.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как стать леди
Как стать леди

Впервые на русском – одна из главных книг классика британской литературы Фрэнсис Бернетт, написавшей признанный шедевр «Таинственный сад», экранизированный восемь раз. Главное богатство Эмили Фокс-Ситон, героини «Как стать леди», – ее золотой характер. Ей слегка за тридцать, она из знатной семьи, хорошо образована, но очень бедна. Девушка живет в Лондоне конца XIX века одна, без всякой поддержки, скромно, но с достоинством. Она умело справляется с обстоятельствами и получает больше, чем могла мечтать. Полный английского изящества и очарования роман впервые увидел свет в 1901 году и был разбит на две части: «Появление маркизы» и «Манеры леди Уолдерхерст». В этой книге, продолжающей традиции «Джейн Эйр» и «Мисс Петтигрю», с особой силой проявился талант Бернетт писать оптимистичные и проникновенные истории.

Фрэнсис Ходжсон Бернетт , Фрэнсис Элиза Ходжсон Бёрнетт

Классическая проза ХX века / Проза / Прочее / Зарубежная классика