Живое предание

Христианство уже достаточно пострадало оттого, что отождествляло себя с силой, с государством, с деньгами, с «истеблишментом». Многие из нас справедливо хотят освободить его от этих сомнительных союзников. Для того чтобы обрести истинную свободу, Церковь должна вновь стать сама собой, а не просто перейти из одного лагеря в другой.

Raison d'etre[100] «Веры и порядка» заключается в том, чтобы помочь нашим Церквам это осуществить. Не боясь диалектического конфликта среди нас, или между нами, или между нами и другими, давайте смело и честно высказывать свои мысли, не соглашаясь, если это нужно. Мы сейчас переживаем исторический момент, когда от «Веры и порядка» требуются не просто специальные знания в тонких богословских вопросах, но веское слово о том, чем озабочены все. Слово это должно придать истинное христианское значение нашему нужному и теперь неизбежному вмешательству в дело поддержки и помощи этому миру, этому обществу, этому человечеству, чтобы сделать их более праведными, более человечными. А это значение можно найти только в свете здоровой эсхатологии.

3. Эсхатология

Единство Церкви и единство человечества в высшем смысле и в полной мере совпадут только в свершении Царства Божия, и не раньше. Только в этой перспективе можно справедливо говорить, что единство Церкви есть предвосхищение единства человечества. Однако в Евхаристии уже сейчас возможно вкушать самую реальность будущего единства, которое будет не просто человеческим примирением и товариществом, а единством в Боге в полноте истины, в радости Царства. Евхаристия, как и вся литургия, в контексте которой она совершается, есть избавление от детерминизма этого мира, от животного существования, завершающегося смертью, от ограниченности и разочарований, с которыми мы, как христиане, встречаемся в этой жизни. Евхаристическое богослужение — это реальная возможность христианам «вернуться домой», поскольку они в силу своего Крещения являются гражданами Царства Божия, а не мира. Эсхатология Евхаристии есть освобождение, опытное познание победы, уже одержанной, подтверждающей слова Христа: В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16:33). Эти слова исполняются на пути христианина к Царству Божьему. Мы верим, что это происходит не только эмоционально и субъективно, но совершенно реально, какими бы «жестокими» ни казались эти слова в глазах мира.

Евхаристия есть бегство не от реальности, а от рабства, от так называемых «необходимостей» мира, от детерминизма рациональности и потому победа над «начальствами и властями». Неудивительно, что значение богослужения как освобождения лучше всего понимают те христиане, которые отвержены миром, преследуемы, гонимы или подвергаются сегрегации — в коммунистической России или в черных гетто Америки. И я думаю, что именно к такому пониманию богослужения придут в конце концов все те, кто сегодня ищет отделения христианства от государства.

Поэтому Евхаристия, как событие эсхатологическое, есть «место» единства. Но Христос не только Омега, цель истории, Он также и Альфа. В Нем и начало, и конец. Это значит, что для христиан «последнее» не будет столь же «новым», каким оно явится миру. Судия «Последнего Дня» — уже теперь признанный нами Господь. Церковь держится апостольской веры и потому, что она знает о сотворенных Иисусом Христом делах от апостолов, и потому, что апостолы будут сидеть на двенадцати престолах и судить двенадцать колен Израилевых. Сохранение апостольской структуры Церкви не есть лишь консервативная реакция (как бы правомерна ни была здесь консервативность), но и эсхатологическая необходимость. Только те церковные структуры действительно необходимы, которые имеют эсхатологическое измерение. Так, например, тс из нас, кто настаивает на необходимости «апостольского» епископата, должны также показать эсхатологическое значение епископата. И здесь речь идет не только о практическом требовании по отношению к «миру». Альфа и Омега — едины; и этому единству Христос обещал, что врата ада не одолеют его. Но поскольку Евхаристия есть явление эсхатологическое par excellence, то только для нее и через нее открывается нам то, что в церковном строе действительно эсхатологично и потому необходимо для того, чтобы Церковь была Церковью. Об этом и спорили так долго Восток и Запад. Нужна ли Церкви вселенская структура, хотя она не определяется непосредственно Евхаристией (как определяется ею структура Поместной Церкви с епископом во главе)? Есть ли эсхатологическая необходимость в построении Вселенской Церкви вокруг вселенского «наместника Христова»? Находится ли «преемник Петра» только в одной конкретной Церкви, или же он есть в каждой поместной общине, которая через Евхаристию есть Церковь кафолическая, т. е. вся полнота Церкви в данном месте?