Живодерня 2

– Я знаю пять имен девочек: Таня – раз, Лиза – два, Катя – три… – При каждом слове раздавался стук. Музыка ушла, ему был противен этот назойливый детский голос и стук… а голос начинал все сначала: – Я знаю пять имен мальчиков: Сережа – раз, Дима – два, Илья…

Услышав свое имя, он открыл глаза, с трудом приподнял голову. Он лежал на диване в незнакомой комнате, в чужом халате. В комнате был полумрак. В центре письменного стола горела лампа. Девочка в цветастом платье с рыжими, завязанными "фонтанчиком" волосами стукала резиновым мячиком в пол. Девочку, казалось, он где-то уже видел. Но где? Да и вообще, как попал сюда? На его имени девочка запнулась, то ли запутавшись, то ли почувствовав движение. Мячик, наполовину черный – наполовину красный, не пойманный, подпрыгивая, покатился к кровати. Девочка догнала его и, взяв под мышку, остановилась, глядя на Илью. Илья тоже молчал, не зная, что говорить.

– Дядя, а почему у тебя такие большие глазки? – вдруг спросила девочка.

– Чьи?

Илья снова лег на подушку головой, ощущая сильное недомогание. Он лежал, глядя в потолок и размышляя, что же ответить любознательной девочке, но не мог ничего сочинить.

– Чтобы лучше видеть тебя, – произнес Илья первое, что пришло на ум, подняв голову от подушки.

Девочки в комнате не было.

– Странно. А все-таки что это за комната? Как я сюда…

Илья старательно потер ладонью лоб, оглядывая просторную комнату с большим зашторенным окном и развесистым, как паутина, огромным книжным стеллажом. Горевшая на столе лампа много света не давала, но для Ильи и этого было достаточно, чтобы уяснить твердо, что в этой комнате он впервые.

Он помнил, что выехал из Новгорода, собираясь остановиться на ночь в Петербурге у тетушки своего приятеля. Как садился в поезд, он помнил хорошо, но дальше… Может быть, он уже у тетушки или… А может, он еще из Новгорода не выбрался?.. Сделав над собой усилие, он приподнялся, сел. Голова непривычно закружилась, потемнело в глазах. Он осмотрел чужой, чрезвычайно обширный для его тела халат. Руки были в ссадинах.

– Что же это, где это меня?.. – бормотал он, обхватив голову руками и покачиваясь из стороны в сторону.

– Эй, парень! Ты ее не видел?

Илья поднял глаза. У двери стоял худой мужчина в облегающем спортивном костюме, длинноволосый… из-за темноты разглядеть его было трудно.

– Глюка не забегала, спрашиваю?

– Кто? – Илья щурясь смотрел на незнакомца.

– Ай! – махнул тот рукой и медленно вышел.

Илья встал на пол босиком. Головокружение прекратилось, но подступила тошнота, в желудке стало нехорошо. Рядом с его босой ногой суетилось насекомое. Илья вгляделся: это была муха с оторванным крылышком. Она подпрыгивала, стараясь взлететь с пола, но увечье не давало ей сделать этого.

"Фу, какая гадость! – подумал он, морщась. – А если бы я на нее наступил?.. Фу!"

Илья поднялся, подошел к окну. Книги были не только на стеллаже, на столе, но и на подоконнике. Илья выглянул на улицу. Был вечер или раннее утро. Из окна виднелась крыша противоположного четырехэтажного дома с печными трубами. Дом был вида нежилого, облупившийся и темный, с разбитыми кое-где стеклами в окнах. Внизу, у открытых настежь ворот брошенного жилого здания, стояла милицейская машина, возле нее беседовали три милиционера. Чуть в стороне, сложив на груди руки и привалившись спинами к боку машины "скорой помощи", застыли двое санитаров в белых халатах.

"Нет, это не Новгород", – подумал Илья и, не имея интереса к происшествию, отошел от окна и вновь сел на диван. Только бы вспомнить, только бы… Прилег на подушку…

Сознание мутнело, он снова слышал музыку, снова за стеной кто-то играл на фортепьяно, но это не раздражало его…

Когда Илья вновь открыл глаза, в комнате ничего не переменилось, кроме одного: метрах в трех от тела Ильи сидел гигантский паук, позади него на всю стену раскинулась паутина стеллажа.

"Вдруг какой-то старичок-паучок…" – явственно прозвучало в голове. Свет настольной лампы падал ему на спину, и разглядеть мерзкое насекомое было непросто, но паучина не сводил с Ильи своих ужасных глазищ. "…нашу Муху в уголок поволок, хочет бедную убить… погубить", – бубнило в мозгу. Илья поспешно сел на диване.

– Очнулся? – спросил паук резким голосом.

Илья щурясь вглядывался в странное насекомое, при более пристальном рассмотрении оказавшееся долговязым мужчиной. Сидел он верхом на стуле, уперев длинные руки в бока, скрестив ноги и расставив в стороны острые колени. Паучье было не только в его теле, но и в редкой бороде и поблескивающих круглых очечках.

– Я уже час дожидаюсь, когда ты проснешься. Есть будешь?

– Как я здесь оказался? – Илья потер лоб и удивленно посмотрел на свою грязную исцарапанную руку, чужой халат. – Как я сюда…

Илья впервые видел этого человека, эту комнату; голова болела, но самое главное – он не знал, как себя вести, что предпринять, он озирался по сторонам.

– Где я?

– Не волнуйся, Миша. Ничего страшного не случилось, – перебил хозяин комнаты успокаивающе.

– Я не Миша, я Илья, – грубо поправил он. – Где мои вещи? Мне переодеться нужно.