Живи и ошибайся 3

С перерывами на небольшой отдых в течение всего дня батюшка повествовал о своих приключениях. Кажется, у него личный летописец имеется. Думаю, тому будет много чего написать о деяниях старца.

По словам отца Нестора, Николай I уверен в том, что является избранником божьим. Никогда бы не подумал, что человек, занимающий российский престол, настолько верующий и убеждённый в том, что управление страной и народом ему поручено Богом. Не то царь очередного избранника посчитал конкурентом, не то по другой причине, но приказал доставить пророка и целителя пред светлые очи. А после уже поведал о своём предназначении перед людьми и Богом.

На этой фразе старца мы с Лёшкой переглянулись и промолчали. Наверное, это не так плохо для государства иметь такие рычаги управления на его главу.

— Матушка Александра Фёдоровна сидит словно голубка сизокрылая в клети золотой, — продолжал отец Нестор про императрицу. — Государь меня уверял, что отказа ни в чём знать не буду.

Уговаривал и сулил блага император долго. Так и не смог подобрать ключик к старцу, которому всенародную любовь подавай, а не капризы кучки придворных. Да и что он там мог предсказать без моих советов? Насчёт стрептоцида я сразу намекнул, что чудодейственное лекарство дальше моих земель не уйдет.

Пообещав раз в два года навещать императора, отец Нестор покинул столицу. Лёшка не сдержался и хохотнул. Я тоже едва не хмыкнул, представив, как батюшка лично государю обещает приезжать, когда будет оказия, и не слишком часто, чтобы не разбаловать.

Не думаю, что старец рассказал нам всё, что с ним приключилось за эти два месяца. О каких-то деталях наверняка умолчал. А ещё он сильно обиделся на тот отряд драгун. Исполнители воли государя подошли к делу со всей серьёзностью, создав отцу Нестору определённые трудности и дискомфорт во время путешествия. Маленькую пакость он им устроил, сообщив, что больше никогда их видеть не хочет, а также ни благословлять и ни излечивать.

Я же сожалел о зря потраченном времени. Все планы на лето и осень коту под хвост. Мы физически не успевали в Пермь, где по плану собирались предотвратить очередной пожар. Смысла посещать этот город уже не было.

— В Астрахань его нужно отправить, чтобы опробовал пароход, — размышлял Лёшка, чем занять старца до середины осени.

— Каюты парохода оснащены чугунными переносными печками. Замёрзнуть пассажиры не должны. Запас дров сложим на верхней палубе, — поддержал я идею.

В первых числах сентября на подступах к Казани мы столкнулись с огромным числом погорельцев, бредущих по дорогам. Выглядел народ страшно, а рассказываемые истории ещё больше пугали. Получивших ожоги людей оказалось так много, что их складывали где-то на окраине города прямо на землю. Врачей не хватало, да и не лечил никто этих бедолаг. Дети-сироты бродили по рядам плача, выискивая родных. Матери выкрикивали имена детей, и в целом была полная неразбериха.

На этом фоне активизировались криминальные элементы, а тех, кто следил за порядком в городе, не хватало. Недавно прислали войска, но с продовольствием совсем плохо. Вот и стали люди уходить куда глаза глядят.

Даже на расстоянии нескольких верст от города чувствовался запах гари. Что там в самой Казани, я не хотел смотреть. Отцу Нестору велели не высовываться, чтобы не привлекать лишнего внимания. Нам бы до пристани добраться и узнать, что там с пароходом. Ушёл или ждёт?

Сами так и не рискнули сунуться в город, послали с поручением одного из сопровождающих батюшку. Мужчина обернулся за несколько часов. Новости принёс хорошие. Пароход не прямо в Казани, но поблизости. Старца ждут и готовы принять на борт.

На следующий день мы провернули тайную операцию переправки отца Нестора на лодке.

В столице ему выдали (или он сам выбрал) новую одёжку, но несильно отличавшуюся от той, что была раньше. Чуть новее и крепче ткань, но в целом похожую на ту, что носят паломники. Разве что сапоги смотрелись более вычурно, чем остальной наряд. В рыбачьей деревушке наша группа никого не заинтересовала. Народ опасался воров из числа погорельцев и, забаррикадировавшись во дворах, особо не высовывался.

Дед с матросами, забиравший старца с берега, успел перекинуться с нами парой слов, сообщил, что обстановка в городе сложная, и рекомендовал уходить через переправу, обойдя Казань. На вопрос куда повезут отца Нестора, пожал плечами, мол, вариантов много.

Оказывается, они не стояли всё это время на пристани возле Казани, а успели два раза туда и обратно сходить до Нижнего Новгорода. Всё ждали, когда мы появимся. В результате разминулись. Куроедов сошёл в Нижнем, встретив кого-то из знакомых, и где он сейчас, никто не знает. Из священников на борту осталось двое. Остальные помчались докладывать своему руководству о государевом повелении.

Про дату пожара Казани дед помнил, вернулся на пароходе вовремя. Что-то пытался сделать и безуспешно помочь. Казань всё равно заполыхала строго по расписанию, точно в тот день, что был указан в наших справочниках. Позже дед отошёл от пристани и, помня о договорённостях, терпеливо ждал.