Живи и ошибайся 2

— Осенью успеем брёвна завезти, весной начнём стройку, — оптимистично заверил друг. — Доберёмся домой и займёмся подготовкой.

Я надеялся, что на обратном пути мы не сильно задержимся. Батюшка поплыл на пароходе. Мы же проходили в день небывалое по этому времени расстояние. Притормаживали на станциях, давали лошадям небольшой отдых и снова отправлялись в путь. До Казани добрались за неделю. Рекордный показатель, что и говорить. Это в будущем на автомобиле от Нижнего до Казани часов за шесть можно добраться. Сейчас четыреста вёрст за неделю — суперскорость!

Казань в это время считался крупным городом. Деревянных лачуг хватало, как и везде, но над городом красиво главенствовал кремль.

— Хорошо, что мы без отца Нестора приехали, — перекрестился Куроедов, повернувшись лицом к виднеющемуся собору. Ксенофонта Даниловича тоже утомила популярность старца Самарского.

— Ярмарка какая или торги? — подивился я наличию большого числа народа на улицах города.

— Здесь всегда торгуют, — заметил Алексей и расшифровал: — Волга, купцы, в сентябре помещики продают собранный урожай.

В Казани мы планировали задержаться на два-три дня, чтобы посетить университет, подарить свои справочники, побеседовать с кем-нибудь из химиков. По сравнению с большинством городов России, Казань считалась развитым промышленным центром. Здесь было много кирпичных, кожевенных и мыловаренных заводов. Правда, всего одно железоделательное предприятие. Дед как раз хотел его посетить. Возможно, здесь нам изготовят часть нужных деталей.

Вообще-то Казань была настоящим раем для купцов, которые привозили товар и торговали в Петербурге, Москве, Нижнем, Оренбурге, Саратове и Самаре. Последнее нас очень интересовало, поскольку можно было договориться о доставке нужных вещей по пути с обозом, что значительно удешевляло покупки.

Когда я впервые посетил Казань, то был впечатлён разнообразием национальностей. Не думаю, что где-то ещё в России можно встретить подобное: персы, турки, татары, армяне, ну и русские, конечно. Мало того, обеспеченные представители этих народов обучались в университете, где имелись кафедры каких-то восточных языков.

В целом у города имелся своеобразный колорит, который я нигде не встречал. И ожидаемо, что на базаре заправляли татары. В этот раз мне показалось, что людей гораздо больше. К тому же цены значительно подскочили.

— Овёс нынче дорог, — пробормотал Лёшка. — Не пойму почему?

Мне тоже было непонятно, отчего осенью, когда только-только собрали урожай, задрали цены самым бессовестным образом. А нам для лошадей в любом случае зерно придётся закупать.

Куроедов пошнырял по рядам, с кем-то поговорил и привел к нам на постоялый двор одного купца.

— Фёдор Егорович Шергин, — представил он незнакомца.

Мужчина имел типичную для купца внешность. Обязательная борода, сам плешивенький, уши немного оттопыренные и умный взгляд. Зачем Куроедов привёл конкретно этого купца, я и не понял. Торговал он мехами и чем-то ещё. Причём курсировал с обозом аж от самого Якутска до Петербурга. В этом плане человек, безусловно, интересный.

Лёшка первым делом спросил у Фёдора Егоровича про цены на овёс и, как ни странно, получил сразу ответ. Не просто так меня смутили эти «народные массы». Списал на ярмарки, а как оказалось, приезжих в Казани много по той причине, что все ждут старца Самарского!

— Е…ть, — тихо ругнулся дед, и я мысленно с ним согласился.

Шергин собирался дождаться старца, помолиться, послушать проповедь, получить благословение и после уже отправиться в дорогу. Куроедов рекомендовал нашему Петру Петровичу примкнуть к каравану этого купца где-нибудь в Оренбурге. По времени как раз успеет собраться, взять зимнюю одежду, охрану и двинуться с обозом на Урал.

Насчёт такой странной логистики я уточнил. Купец пояснил, что в Самаре остановится на несколько дней. Если договоримся о конкретной дате, то он может взять к себе в обоз две-три повозки, но не кареты уже в Оренбурге.

За чаем продолжили беседу и знакомство с купцом. Слушая его, я всё больше и больше удивлялся встрече с такой неординарной личностью.

— Фердинанд Пятрович, слышали ль такого? — шумно прихлёбывая чай, рассказывал купец. — Господин капитан второго ранга Врангель. Шёл он, значится, через Якутск на Аляску…

История купца оказалась необычайно интересной. Началось всё с того, что задумал он вырыть колодец для воды.

— У нас в Качуге, где я раньше жил, рыли колодцы глубиной до трёх сотен футов, — уточнил купец.

— Ничего себе! — не мог не восхититься колодцу глубиной почти в сто метров.

Однако то, что приемлемо для Иркутской области, где можно пройти мёрзлый слой почвы и добраться до воды, не сработало в Якутске. Про вечную мерзлоту купец был в курсе, потому поставил вначале сруб и решил колодец вырубать. Клиньями и кувалдами работники долбили и вынимали грунт на протяжении двух лет.

— Тридцать пять саженей прошли, а воды всё нет, — продолжал купец неспешное повествование. — Летом-то хорошо, спустишься вниз, в холодок, и отдыхаешь.