Живём мы тут

Если это так, то в этом случае экономические стимулы должны стать более значимыми для дальнейшего сотрудничества. Но и выгоду такое сотрудничество просто обязано давать значительную. Вот и думай, что теперь делать. Железо хоть и представляет для них ценность, но гораздо меньшую, чем для нас и марийцев. Глиняную посуду они, скорее всего, могут делать сами. Ткани, судя по всему, делают гораздо лучше нас, мы ещё только пытаемся этим заниматься. Так что предложить мне им для обмена практически нечего.

По уровню военной силы, судя по рассказам Виряса и виденному мною, они превосходят нас количественно, и довольно значительно. Правда, уровень их силы я не определил, но думаю, что говорить о нашем качественном превосходстве в такой ситуации будет просто неправильно. Бумага, как я понимаю, им не нужна. А вот о стекле подумать стоит, скорее даже не о стекле, а о бусах и прочих украшениях и посуде из него. Может, и самогон будет востребован, хотя мне не хотелось бы его широко распространять в этих местах.

Как вода, которая накатывает и отходит от берега, так и мои мысли ходили взад и вперёд, с разных сторон рассматривая и оценивая ставшие известными факты. В конце концов поняв, что уже не первый раз мысли пошли по кругу, занялся более полезным делом — стал расспрашивать Мирослава о его впечатлениях и мнении о реке.

— Непростая река. Хоть и небольшая, но какая-то разная она. То начинает петлять, и русло её гуляет от берега до берега, то наоборот, течёт почти прямо и без изменений. Но пройти по ней далеко не получится. Сейчас вода стоит высоко и плыть почти легко, а вот летом она должна стать мелкой, пожалуй, там где мы проплыли — самое удобное место. Конечно, проплывём дальше — увидим больше, но не думаю, что река станет лучше. А вот на тех местах, что мы проплыли, места хорошие.

Если там поставить поселения, то жить там должно быть хорошо. Мест таких много, не зря же этот Паруш сел на реке. Она послужит хорошим охранником, сверху летом, скорее всего, добраться вниз будет тяжело, большие лодии не пройдут, а на мелких много народу не перевезёшь. А вот зимой по ней гостей ожидать можно.

Обсуждая реку, открывающиеся места и прикидывая возможность организации поселений, мы продолжали своё неторопливое движение. Я не могу точно указать, где надо будет остановиться, единственной приметой для меня была река, впадающая в Суру с правого берега. Она была, наверное, единственной, которая впадала в Суру после Пьяны. Вот только сохранилась ли она в это время, большой вопрос. Недалеко от её устья, выше по течению, и надо было искать это месторождение гипса.

Два дня нам потребовалось для того, чтобы добраться до подходящего под мои оценки места. Здесь левый берег был немного выше, и выбрав подходящий участок для длительной стоянки, оставив там Мирослава и часть людей, вместе с Изиком, Азаматом и четвёркой словен я отправился на поиски. Местность была достаточно холмистая, изрезана многочисленными оврагами, заросшими кустами, а между ними располагались перелески и рощицы. Бродить в этих местах можно было долго, а вот результат таких поисков мог быть нулевым.

Но та сумасшедшая надежда, которая гнала меня сюда, оправдалась. Видимо тот, кто забросил нас в это время, имел какие-то свои планы, и с его помощью удача нам улыбнулась. На второй день поисков, в одном совсем неприметном овраге, среди зарослей кустов, Азамат увидел светлое пятно и указал мне на него. С большим трудом, прорубаясь через кусты, мы добрались до этого места.

Хоть я и не геолог, но все сомнения исчезли, как только удалось взять в руки кусок камня. Точно, гипс. Неизвестно, кто нас сюда занёс, инопланетяне или какие-то неизвестные природные силы, катаклизмы, да и неважно, спасибо им за этот рояль или даже целый симфонический оркестр. Осталось только сыграть на этом инструменте.

Организовав наверху стоянку, я отправил Изика и Азамата в лагерь за подмогой и велел им тащить все кули, что были в лодке. Сам же со словенами начал вырубать куски гипса. От этого места до берега было не больше десяти километров, так что к вечеру помощники уже были тут. С утра началась добыча камня. Используя лопаты, топоры, вырубленные тут же колья, мы выламывали куски камня и складывали их в кули.

К концу дня набралось порядка тонны гипса. Часть людей начала перетаскивать груз в лодку, а остальные продолжали набивать всю имеющуюся тару камнем. И только когда не осталось ни одного свободного мешка, работы были прекращены.

Всего нам удалось добыть около двух тонн гипса, и только его транспортировка до лодки заняла три дня. Пришлось делать что-то наподобие носилок, а в дальнейшем придётся продумать всю транспортировку. Но этим можно будет заниматься, если удастся реализовать планы. Несмотря на мучения и трудности, весь груз к вечеру третьего дня был загружен на лодку, и наутро мы собирались в обратную дорогу.

Вечером, отдыхая у костра за чаем Яван спросил:

— Скажи, Вик, если это, конечно, не секрет, зачем тебе этот камень?