Живём ли мы свой век

— О да, конечно, он мне всё рассказал. Она не применяет никаких лекарств, говорит, лекарства — химера, блажь недоучек-докторов. Предлагает сесть перед ней в кресло. Простирает над вами руки. Медленно этак говорит: «Снимите рубашку. Где у вас болит?.. Ага, вижу, я теперь понимаю, что это за болезнь. И знаю, как её вылечить. Повернитесь так, к свету, сидите спокойно. Так, хорошо, расслабьтесь, но глаза не закрывайте. Смотрите на мои пальцы — так, сюда вот, на пальцы. Кончики их краснеют. Вы видите... — краснеют. В них концентрируется большая энергия, я сейчас коснусь ими больного места. Не отклоняйтесь, с вами ничего не случится — будет горячо, очень горячо...

Руки распростерты как крылья птицы. Лицо сосредоточенно и сурово, в глазах усиливается чёрный пламень... И вся её фигура, каждая черточка лица дышит неземной демонической силой. Но вот к телу прикоснулись подушечки её пальцев и обожгли, пронзили электричеством. Теперь уже вы не сомневаетесь: она действительно обладает необыкновенной силой, она вас вылечит — только она и способна излечить ваш недуг...

Наш добрый знакомый рассказывал долго и увлеченно. Он верил. И было бы легкомысленно с нашей стороны разрушать в нём эту так необходимую ему веру.

Мы долго ке встречали нашего приятеля — не знали, был ли он у «демонической» женщины, помогла ли она ему избавиться от аллергии, но не раз потом и от других слышали о женщине, способной через пальцы передавать чудодейственную энергию, и мы думали: чего же тут больше — наивной веры в силу народной медицины или действительной способности женщины каким-то образом воздействовать на своих пациентов?..

Скорее всего налицо и то и другое.

Вера, если она даже и наивная, — это настрой человека, его желание вылечиться. А положительный настрой, как известно, едва ли не первое условие для всякого успешного лечения. Проникаясь верой в исцеление, человек незаметно для самого себя мобилизует свои силы, он как бы приказывает организму принять боевое положение, изготовиться и уже одним только этим начинает борьбу с недугом.

Мы не встречались с «демонической» женщиной, да в этом и нет нужды. По рассказам людей, лечившихся у нее, можно предположить, что она действительно обладает качествами, которые выделяют её из ряда обыкновенных людей. Энергичное волевое лицо, выразительные глаза, излучающие поток энергии, страстная, умная речь, голос... Наконец, и пальцы рук могут иметь особое строение. Собственным внушением, системой тренировок она могла развить в них способность излучать тепло; тут, очевидно, наблюдается усиленное кровообращение в пальцах рук; возможны и ещё какие-то непознанные и самой женщиной, и наукой свойства... И вот налицо комплекс, способный с большой силой влиять на психику человека. Разумеется, здесь нет ни волшебных приёмов, ни демонических сил и вообще ничего сверхъестественного: есть сильный человек, умеющий внушить свою волю другому, и есть пациент, или этот самый другой, который верит, ждет и жадно внимает каждому слову.

В простонародье всё это называется гипнозом. Иными словами: внушение. Значение этого фактора признается в медицине с древних времен. Наш великий соотечественник Бехтерев сказал: «Если после разговора с врачом больному не становится легче, это не врач». Тут заложен и один из основных принципов гуманизма русской, и не только русской, медицины. К сожалению, ныне многие врачи стали забывать этот принцип. Нередко пожилой человек, придя к врачу, услышит: «Что же вы хотите — у вас возраст». Другой горе-врач не скажет, но разведёт руками: дескать, пришло время болезням. Только бессердечный человек в белом халате может так принимать больного. В этом не одна черствость, граничащая с жестокостью, — тут ещё со стороны врача демонстрируется и невежество. Старость необязательно преследуют болезни. Есть очень много пожилых и даже очень старых людей, не знающих никаких хронических болезней.

Глава одиннадцатая

Подходил к концу месяц жизни русских гостей в кишлаке Чинар; певец домой не собирался — бродил по горам, охотился на кабанов, по вечерам часами сидел в клубе с бабаями — сидел по-восточному, подобрав под себя ноги, и не уставал.

Художник заканчивал свою картину. Он как-то сказал Молдаванову:

— Пора и честь знать, а то как бы нам не сказали: дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?

— Нет, я не поеду. Задумал им дать концерт русской песни и русского романса... Вот тогда поеду.

— Концерт?.. Кто будет аккомпанировать? У них в кишлаке и пианино-то нет.

— Нет, так будет. Из города привезут.

— Да на чем? Не на ишаках ли?

— На вертолете! Спущусь в Нурек, попрошу председателя. Пусть устроит.

Молдаванов был не из тех, кто отступает от своих целей, хотя бы они и граничили с фантастикой.