Жюльетта. Том I

Действительно, благодаря нашим стараниям бедняжка вернулась к жизни, но была не в состоянии сказать, что с ней делал принц, когда она потеряла сознание. Сестры обнялись, обливаясь слезами, и жестокий Сен-Фон сообщил им, что собирается убить их обеих. Что он и Сделал, не сходя с места. У меня в жизни было множество подобных приключений, поэтому, чтобы не наскучить вам, я не буду описывать это двойное убийство. Достаточно сказать, что злодей разрядил свой инструмент в зад младшей сестры как раз в момент ее предсмертной агонии. Мы забросали канаву землей и продолжали прогулку.

– Существует бесчисленное множество разных видов убийства, которые дают возможность испытать удовольствие, но, насколько мне известно, нет ни одного, которое может сравниться с уничтожением или бесцельным убийством, – со знанием дела заявил величайший распутник. – Никакой экстаз не сравнится с тем, что дает это восхитительное злодейство; если бы такое развлечение было распространено шире, уверяю тебя, земля обезлюдела бы за десять лет. Милая Дюльетта, спектакль, который ты устроила нам, наводит меня на мысль, что ты так же, как и я, влюблена в преступление.

На что я просто и с достоинством ответила, что оно возбуждает меня ничуть не меньше, а может быть, и больше, чем его самого. В это время на опушке, за деревьями, в неверном лунном свете показался маленький монастырь.

– Это еще что такое? – удивился Сен-Фон. – Какой-то новый сюрприз?

– По правде говоря, – ответила я, – я не знаю, куда мы попали. – И постучала в дверь. Нам открыла пожилая монашка.

– Уважаемая матушка, – начала я, – не окажете ли гостеприимство двум путникам, сбившийся с дороги?

– Входите, – сказала добрая женщина, – хотя это и женский монастырь, добродетель не чужда нашим сердцам, и мы с радостью окажем вам приют, как оказали его старому господину, который незадолго до вас просил о том же; сейчас он беседует с нашими обитательницами, они как раз готовят завтрак.

Из ее слов мы заключили, что принц тоже здесь. Мы нашли его в обществе другой монахини и нескольких пансионерок в возрасте от двенадцати до шестнадцати. Еще не остыв от крови своей последней жертвы, старый развратник снова начинал вести себя непристойно.

Как только мы вошли в комнату, монашка бросилась к Сен-Фону.

– Сударь, прошу вас остановить этого неблагодарного господина. В ответ на любезный прием с нашей стороны, он только и делает, что оскорбляет нас.

– Мадам, – отвечал министр, – вряд ли мой друг отличается более высокой нравственностью, чем я, он так же, как и я, презирает добродетель и совсем не расположен вознаграждать ее. А вот ваши юные пансионерки мне нравятся, поэтому либо мы сейчас же спалим ваш проклятый монастырь, либо изнасилуем всех шестерых во славу Божию.

С этими словами одной рукой схватив самую младшую, а другой отшвырнув в сторону обеих монашек, пытавшихся защитить девочку, Сен-Фон, не сходя с места, овладел ею спереди. Вряд ли стоит добавлять, что остальных пятерых постигла та же участь, за исключением того, что Сен-Фон, опасаясь, как бы не ослаб его член, игнорировал влагалища и наслаждался юной плотью через задний проход. Одна за другой они переходили из его немилосердных объятий в руки принца, и тот порол их до крови, то и дело прерывая эту церемонию, для того лишь, чтобы с жаром целовать мои ягодицы, которые, как он часто повторял, были для него дороже и милее всего на свете. Сен-Фон сумел сдержать свой пыл и не выбросил из себя ни капли семени, потом вместе с обеими монашками, одной из которых было за шестьдесят, скрылся в соседней комнате и вышел оттуда уже один полчаса спустя.

– Что вы сделали с нашими гостеприимными хозяйками? – поинтересовалась я, когда министр, в прекраснейшем расположении духа, присоединился к нам.

– Чтобы навести порядок в этом заведении, пришлось от них избавиться; я немного развлекся с ними, потому что питаю слабость к истасканным задницам. А потом увидел лестницу, ведущую в подвал, сбросил их вниз и замуровал там.

– А что будем делать с этими курочками? Надеюсь, мы не оставим их в живых? – заметил принц.

Слова его послужили толчком к забавам еще более ужасным, о которых скажу лишь то, что они по жестокости превосходили адские муки, и скоро с обитательницами монастыря было покончено.

Оба распутника, наконец, опустошили свои семенники и, увидев, что забрезжил рассвет, пожелали вернуться в мой дом. Там нас ожидал сытный роскошный завтрак, за которым нам прислуживали три обнаженные женщины, и мы от души утолили наш не на шутку разыгравшийся аппетит. После этого принцу вздумалось провести несколько часов со мной в постели, а мой любовник удалился в сопровождении двух молодых слуг и развлекался с ними до тех пор, пока солнце не вошло в зенит.