Читаем Жюльетта. Том I полностью

– Будет, будет, Жюльетта, не волнуйся, – успокоил меня Нуарсей, – ты совершила красивое преступление, поэтому сделай милость – перестань каяться. Я хочу, чтобы ты сожалела лишь о добродетельных поступках. Кстати, у тебя не было никаких причин делать это за моей спиной, – продолжал мой покровитель, когда мы ехали к его дому. – Я не буду возражать, если тебе захочется сделать мне маленькую пакость и посношаться на стороне, лишь бы это мотивировалось алчностью и похотью; по моему убеждению, порок оправдывает любая причина. Но будь осторожна с клиентами Дювержье: она поставляет товар только для отъявленных распутников, которые жестоки в своих страстях и в любой момент могут довести тебя до смерти. Если ты, без утайки, поведаешь мне все свои вкусы и наклонности, я сам буду устраивать тебе исключительно выгодные свидания, где риска будет намного меньше, зато ты сможешь воровать всласть. Ведь воровство – обычное дело, из всех человеческих грехов это самый естественный; у меня самого долгое время была такая привычка, и избавился я от нее только благодаря тому, что стал приучать к этому других, что еще приятнее. Нет лучшего лекарства от мелких пороков, чем большие злодеяния; чем чаще мошенничаешь с добродетелью, тем скорее привыкаешь попирать ее, и в конечном счете твои чувства будут откликаться только на самое необычное и грандиозное. Вообще-то должен признаться, что ты упустила шанс получить за один присест целое состояние: я не знал о твоей слабости и в прошлом году отказал нескольким своим друзьям, которые сгорали от желания развлечься с тобой и могли озолотить тебя только за то, что ты оголишь свой восхитительный зад. – Нуарсей задумчиво помолчал и заговорил о другом: – Кстати, источником всех твоих неприятностей был бедняга Любен. На него пало подозрение хозяина, и он поклялся провести собственное расследование. Но не беспокойся, любовь моя, ты отмщена: вчера Любен отправился в «Опиталь», где и проведет остаток своих дней. Ты же должна знать, что обязана своим освобождением и разрешением твоего дела любезнейшему Сен-Фону, министру и моему большому другу. Против тебя были неопровержимые факты, назавтра тебя собирались предать суду, и уже собрали двадцать два свидетеля. Но будь их даже пятьсот, наше влияние отмело бы их в сторону; влияние это огромно, Жюльетта, и между нами говоря, мы с Сен-Фоном силой одного только слова, одного жеста можем снять петлю, накинутую на шею самого матерого преступника на земле, и вместо него отправить на виселицу святого. Так делаются дела, когда на троне сидят идиоты. Придворные водят их за нос, дурачат их, а эти тупые куклы воображают, будто царствуют и правят, между тем как на деле царствуем мы – они лишь наши орудия или, лучше сказать, единственные монархи в этом королевстве – наши —страсти. Мы могли бы стереть в порошок и Даннемара – у меня для этого достанет и сил и средств, но он такой же распутник, как и мы, о чем свидетельствуют его эксцентричные проделки. Никогда не тронь тех, кто похож на тебя, – вот мой девиз, и ты тоже можешь подписаться под ним. Герцог знает, что был не прав, когда так сурово обошелся с тобой, сегодня ему за это стыдно, он и думать перестал об украденных вещах и даже будет счастлив . увидеть тебя снова. Я беседовал с ним, и он просил только об одном: чтобы кого-нибудь повесили. Это будет сделано, он будет удовлетворен, а вместе с ним и мы. Однако я не советую тебе еще раз ходить к старику: мне известно, что он желает видеть тебя для того лишь, чтобы разжалобить твое сердце по поводу Любена, а этого делать не следует. Когда-то этот Любен служил и у меня, он меня немилосердно трахал, стоил мне кучу денег и настолько надоел, что я не раз подумывал засадить его за решетку. Теперь он в тюрьме, и мне кажется справедливым, если он там останется навсегда. Что же касается министра, он очень хочет встретиться с тобой; это произойдет нынче вечером, когда ты отправишься к нему на ужин. Он удивительно развратный человек. Порочные ad infinitum[63] вкусы, наклонности, страсти, фантазии… Думаю, не стоит предупреждать тебя об абсолютной покорности – это единственное средство продемонстрировать ему твою благодарность, что ты, так некстати, собиралась испытать на мне.

– Моя душа – точная копия вашей, Нуарсей, – с достоинством отвечала я. – От меня вы больше не услышите ни одного слова благодарности: я поняла, что вы помогли мне только для вашей же пользы, и мне кажется, от этого я еще сильнее люблю вас, поскольку вижу, что ничем вам не обязана. Что касается покорности, об этом можете не беспокоиться: располагайте мною – я ваша раба, я женщина и знаю свое место и свой удел, имя которому подчинение.

Перейти на страницу:

Похожие книги