Житие Иса. Апокриф

А четверо прикрывающих, прижавшись спинами к скале, встретили копейщиков. Двое из них были в доспехах и с копьями, у двух других были восьмиугольные щиты и короткие имперские пики, привязанные к пачкам как наконечники копий. Так бежавшие гладиаторы разделили оружие своих стражей.

– Имперский копейщик упал. Отошли.

– Снова лучники. Двое осталось.

– Кончено.

И только тогда подскакала верблюжья кавалерия. Белокурый офицерик, сняв шлем, вытер пот полою плаща. Снова надел шлем. Построил солдат – преследовать было бесполезно, по узкой тропе сыпался каменный град. Эти четверо сделали свое дело. Офицер приказал собрать оружие и взять убитого. Тела врагов оставили на песке.

– Не стали преследовать.

– Бесполезно – сверху по одному камнями перебить можно, – заметил Ис, – я тут бродил. А поднявшись по нашей тропе, их перехватить можно. Видно, храмовые шакалы толком этого места не знают. Здесь наверху – только гребень перевалить. А отряд этот они за нас приняли, потому и ушли – делать, мол, здесь больше нечего.

Ис уже стоял, не таясь, во весь рост – отряд был далеко и быстро уходил в сторону Священного города.

– Сав и Нави, спуститесь, похороните убитых и догоняйте нас. Заваливаем вход. Осторожнее! Присыпем песком… Пошли…

Перевалив гребень, они вышли на каменистое плоскогорье, разорванное острыми черными трещинами. Здесь они дождались плешивого рыбака Сава и быстроногого Нави. И двинулись дальше во главе с неутомимым Учителем по одному ему ведомому пути, обходя расколотые глыбы и трещины.

– Отсюда два выхода – тропа, по которой поднялись мы, и та, по которой не решились пойти имперские солдаты. Солнце не успеет упасть, как мы догоним этих людей. Кто они?

– Гладиаторы, – с трудом выговорил запыхавшийся Сав – темп марша был для него тяжеловат, да и широковат был почтенный рыбак в поясе.

«Значит, Гук и Улук подбили их на уход», – подумал Ис о бывших рабах Ртепа.

– Слышишь, Ртеп, ребята-то молодцы!

– Слышу и скорблю – каких четырех воинов потеряли!

– Учитель, впереди люди, они уходят от нас.

– Некуда им уходить, за теми скалами – отвесный обрыв. Видишь?

– Остановились.

Ртеп сорвался с места и ринулся вперед, что было совсем необычно.

– Куг! Улук! Мы здесь с Учителем! – кричал он, размахивая руками. И был услышан – Куг и Улук тоже бежали навстречу, размахивая руками и крича.

– Мы ушли от преследования, – переведя дух, доложил подбежавший первым Улук.

– Сколько вас?

– Двадцать семь. Один раненый. Один умер от раны стрелой. Четверо погибли внизу, прикрывая нас. Все – без оружия.

– Мы все видели. Имена их запомним.

– Запомним. И отплатим – было бы чем! – нестройно шумели подошедшие люди Улука.

– Давайте вашего раненого, – приказал Ис. Раненый вздрогнул, но стиснул зубы и не застонал, когда Ис выдернул из голени обломок стрелы, только вытер пот дрожащей ладонью.

– Терпи, брат, кость не задета… Сав, дай-ка флакон, что я тебе на шею повесил. Так… Благодарю.

Он протянул руку с флаконом назад, уверенный, что его подхватят.

– Выше нос, рана твоя гноиться не будет. И через два дня – в строй! Да, кто вами командовал? – прошелся взглядом по лицам, поднявшись с колен, Ис.

– Он погиб внизу.

– Кто потом вел отряд?

– Я, – вскинул бороду Улук.

– Строй людей, назначь десятников.

– Уже назначил. Становись!

– Слушайте, – прошелся перед строем Учитель, его спутники тоже подтянулись, – мы спустимся по той же тропе, по которой поднимались. Пойдем ночью – ждать нельзя, враг может вернуться, а защищаться нам нечем. Мы пойдем туда, где в сердцевине гор есть хлеб и оружие. Нас ждут друзья. Нави, как с водою на переход?

– Наберем в пещере. А два бурдюка есть у них, – он кивнул на пришедших с Улуком.

– Хорошо. При спуске жмитесь к стене. И осторожней с раненым.

– Там не так высоко. На веревке спустим, седло сделаем, – смекнул находчивый Геф.

К полуночи они были под стеной.

10

Были ночь и день. Не было больше ни пищи, ни воды – быстро истощились два бурдюка. Шли они вдоль отвесной каменной стены, встававшей из плывущих под ногами песков. Узкие сухие ущелья проходили они, но Учитель не сворачивал в них. И стояло над ними безоблачно-синее и раскаленное, как печной свод, небо.

– Здесь, – сказал Ис, ткнув посохом в песок у подножия каменной стены, когда полуденное солнце раскалило до красноты зазубренное лезвие кряжа, – копайте, – и для верности еще раз стукнул ножнами-посохом, где копать, меч для легкости он привязал за спину. Он не ошибся – там был присыпанный сверху колодец.

– Пейте и наполняйте бурдюки. Привал – полчаса.

Люди легли в узкую тень под стеной. Улук выставил двух дозорных.

«Соображает», – глядя на него, удовлетворенно подумал Ис. Он отвязал меч и после этого устало вытянул ноги, прикрыв воспаленные глаза.

«Темные очки надо носить», – мелькнуло в размягченном сознании. Ровно через тридцать минут, словно у него были часы, скомандовал:

– Подъем!

И вновь пошли вдоль стены, оставив присыпанный песком колодец.

– Так идти – еще ночь и день, – угрюмо заметил Ртеп, – я же сам водил первые отряды в долину.

– Есть и другой путь.