Жить, чтобы любить

Мисс Майер поздоровалась с нами, и мы уселись за высокие черные рабочие столы. Я еще никогда не встречала женщины добрее и милее, чем мисс Майер. Она прямо-таки излучала сердечное тепло и вообще была прекрасной художницей и замечательной учительницей.

Нам предстояло продолжить уже начатую на предыдущем уроке работу: воспроизвести журнальную картинку, передающую движение. По мере того как ученики погружались в творческий процесс, шепот и разговоры в классе потихоньку стихали. Именно за эту расслабляющую тишину я особенно любила занятия живописью.

И тут у меня внезапно екнуло сердце: я услышала знакомый голос. Мне ужасно не хотелось поднимать голову, но этот мягкий голос действовал на редкость притягательно. И действительно, рядом с мисс Майер я увидела его. В руках у него была фотокамера, а мисс Майер пролистывала нечто вроде альбома с фотографиями, попутно делая какие-то замечания. Он поднял голову и, заметив меня, улыбнулся, я же поспешила уткнуться в свой холст. Мне хотелось провалиться сквозь землю.

– Итак, похоже, у тебя здорово получается, – раздался сзади голос Эвана, и у меня сразу застучало в висках. Я мысленно велела себе успокоиться, со мной явно творилось что-то странное. А он тем временем как ни в чем не бывало продолжил: – Я имею в виду футбол. Игра вчера была супер.

– Спасибо. А ты что, тоже в этом классе? – покраснев, спросила я.

– Типа того, – ответил он. – Я попросил записать меня сюда, если мне разрешат заниматься проектами, связанными с фотографией. Мисс Майер согласилась, и вот я здесь.

– О… – только и смогла пробормотать я.

Он снова ухмыльнулся, а я зарделась еще сильнее. Мое тело явно отказывалось мне подчиняться: щеки предательски пылали, сердце колотилось как сумасшедшее. Я была сама не своя и от этого жутко злилась.

Но тут, к моему величайшему облегчению, в разговор вмешалась мисс Майер и тем самым не дала мне окончательно опозориться.

– Итак, ты уже успел познакомиться с Эммой Томас? Прекрасно.

– Не далее как вчера, – посмотрел на меня с улыбкой Эван.

– Хорошо, что ты уже успел освоиться. Эмма, можно попросить тебя показать Эвану наши фотопринадлежности и проявочную комнату?

Сердце мое сразу переместилось куда-то в область желудка, а щеки запылали еще сильнее и, наверное, уже начали излучать тепло.

– Конечно, – быстро ответила я.

– Спасибо тебе, – сказала мисс Майер.

Ну почему, почему из всех знакомых мне людей именно она решила помучить меня?!

Не глядя на Эвана, я встала и направилась в дальний угол, чтобы открыть один из шкафчиков, что висели над прилавком.

– В этом шкафу хранятся фотопринадлежности. Бумага, проявитель, словом, все, что нужно, – стоя к нему спиной, открыла и снова закрыла я дверцу шкафа.

На прилавке внизу лежали резак для бумаги и рамки. Затем мы подошли к проявочной, и я показала, где на стене находится выключатель для красного света.

– Не возражаешь, если я загляну внутрь?

От неожиданности у меня на секунду перехватило дыхание.

– Конечно, – ответила я, впервые за все время посмотрев на него.

И мы вошли в тесную прямоугольную комнатку, в центре которой стоял длинный металлический стол с ванночками для проявки фотографий. Справа на стене висели шкафчики, а слева – два ряда проволоки с прищепками для просушки проявленных снимков. И хотя красный свет сейчас не горел, в комнате было слишком темно. Словом, это было вовсе не то место, где я хотела бы оказаться наедине с Эваном Мэтьюсом.

– Вот, пожалуйста, – развела я руками.

Эван прошел прямо к шкафчикам и принялся открывать дверцы, изучая содержимое.

– Почему ты общаешься только с Сарой? – раздался из-за дверцы голос Эвана. Закрыв шкафчик, он выжидающе посмотрел на меня.

– Что ты имеешь в виду? – сразу ощетинилась я.

– Ты ни с кем не разговариваешь, – констатировал он. – Почему так?

Я промолчала. Мне нечего было ему ответить. Заметив мое смущение, он примирительно сказал:

– Ладно. Почему ты не разговариваешь со мной?

– Ты слишком прямолинеен, – перешла я в наступление.

Он улыбнулся, и у меня снова екнуло сердце.

– Ну… – начал он.

– Потому что я не уверена, нравишься ты мне или нет, – не подумав, выпалила я.

В ответ он наградил меня своей привычной насмешливой ухмылкой. Какая странная реакция! Все, у меня больше не было сил оставаться с ним наедине в замкнутом пространстве. Я резко развернулась и вышла из комнаты.

Разговор с Эваном настолько выбил меня из колеи, что я не смогла сосредоточиться и моя работа осталась незаконченной. Эван ушел, чтобы сделать несколько фотографий – уж не знаю, что он там снимал! – но я все равно ощущала его присутствие. Этот класс был для меня чем-то вроде святилища, а он пришел и его осквернил.

Когда на перемене мы встретились с Сарой в коридоре, она сразу заметила, что я в растрепанных чувствах.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

– Эван Мэтьюс был на художественных занятиях, – выпалила я.

– И… – Сара явно ждала продолжения рассказа.