Жить, чтобы любить

Она сложила губы куриной гузкой, стараясь сдержать торжествующую ухмылку. Меня передернуло от отвращения, но я поспешила натянуть на себя маску покорности.

– Прости, что ты так расстроился, – прошептала я.

И сейчас я вовсе не кривила душой, хотя в результате и не извинилась за то, чего не делала. Он только молча кивнул в знак того, что принимает мои извинения.

Весь уик-энд я безвылазно просидела у себя в комнате. На самом деле лучше уж так, чем постоянно видеть Кэрол. И у меня было время подумать, что сказать тренеру по баскетболу и учителям. Правда, ничего путного, кроме расплывчатого объяснения насчет неотложных дел дома, в голову не пришло. Но я очень надеялась, что удастся обойтись без лишних расспросов.

Однако я просто была не в состоянии думать об Эване и о предстоящем в понедельник объяснении. Каждый раз при мысли о том, невольным свидетелем чего ему пришлось стать, мне хотелось умереть. Ему удалось ненароком заглянуть в мой домашний ад, и я не знала, какими глазами он посмотрит на меня в понедельник.

Глава 23 Молчание

Я сидела тихо, как мышка, рядом с Эваном. И не осмеливалась даже взглянуть в его сторону.

Только свернув с нашей улицы, Эван наконец спросил:

– Ну как ты?

– Униженная и раздавленная.

Он помолчал пару минут, а затем задал следующий вопрос:

– Ты не очень злишься на меня за то, что я к тебе наведался?

– Лучше бы ты этого не делал, – честно призналась я.

– Ну что, так и не скажешь мне, что случилось?

– Не могу. Ты видел более чем достаточно.

Он снова заехал на парковку возле аптеки и остановил машину.

– Эван. Я действительно не хочу об этом говорить, – твердо сказала я, набравшись мужества наконец повернуться к нему.

– Что меня и беспокоит. Почему ты не можешь довериться мне? – И он посмотрел на меня в надежде получить ответ.

– Вопрос сейчас вовсе не в доверии.

– Нет, именнов доверии , – заявил он. – А я-то считал, что это уже пройденный этап.

– В таком случае мне очень жаль, – твердо сказала я, увидев, что он отшатнулся, словно от удара.

– Значит, ты все же не хочешь со мной поделиться и рассказать, что произошло у тебя дома? – спросил он и, замявшись, добавил: – Ты ведь и не собиралась впускать меня в свою жизнь. Да? – Голос его окреп и звучал почти сердито.

А я не могла подобрать нужных слов, чтобы успокоить его.

– И о чем я только думал? – задумчиво прошептал он. – Я считал, что ты сильная. – (Его слова жалили так больно, что у меня упало сердце.) – Ума не приложу, как ты могла позволить им так с собой обращаться! – Его упрек повис в воздухе, и, не дождавшись ответа, он разочарованно пробормотал: – Выходит, я в тебе ошибся. Я был о тебе лучшего мнения.

– Так и есть, – прошептала я.

– Получается, что я совсем тебя не знаю. Да? – Но я в ответ лишь пожала плечами. Он тяжело вздохнул и сердито покачал головой. – А как насчет Сары? Ты что, доверяешь Саре больше, чем мне?

– Давай не впутывать ее в наши разборки, – отрезала я.

– Нет, я не понимаю, – пробурчал он себе под нос, а затем резко повернулся ко мне и спросил: – Он что, обидел тебя?

– Джордж? – переспросила я, потрясенная выдвинутым обвинением. – Нет, Джордж никогда меня не обидит.

– Значит, все дело в ней. Она тебя не любит. Так? – не сдавался Эван.

– Эван, я не хочу и не буду говорить о том, что произошло за закрытыми дверьми нашего дома. И ты совершенно прав. Я вовсе не такая сильная, и ты, наверное, действительно был обо мне лучшего мнения. Ведь я с самого начала пыталась именно это тебе и объяснить. Прости, что разочаровала тебя. Но я никогда не смогу ответить на мучающие тебя вопросы. – Я увидела, что он жутко покраснел, хотя и не поняла, какие именно чувства вызвали краску на его лице. – А теперь я хотела бы все же поехать в школу, – сказала я, тем самым дав понять, что разговор закончен.

Эван вырулил со стоянки. Всю дорогу до школы мы оба молчали.

И, как выяснилось позже, молчание наше затянулось надолго.

Сара неоднократно заговаривала со мной об этом, но мне потребовалась целая неделя, чтобы набраться мужества и рассказать ей о том, что произошло в тот день в машине Эвана. Больше она эту тему не затрагивала и старалась лишний раз не упоминать его имя.

Вот так мы и сосуществовали: ходили по одним и тем же коридорам, посещали одни и те же классы. Мы не разговаривали даже на уроке анатомии, хотя и сидели рядом. На остальных занятиях мы по возможности занимали места в разных концах класса.

Хотя это вовсе не значило, что я не замечала его. Конечно, я обращала на него внимание, правда, до тех пор, пока не убедила себя, что совершаю большую ошибку. И в конце концов смирилась с тем фактом, на который так долго пыталась закрыть глаза. Нам, конечно, не суждено быть вместе. У нас не было ни единого шанса. Мое израненное сердце упорно не желало расставаться с надеждой, но я сумела загнать все чувства в потайной уголок своей души. Я снова превратилась в человека-невидимку, проходящего сквозь стены, совсем как тогда, когда Эван Мэтьюс еще только переступил порог нашей школы, хотя, конечно, и не исчезла бесследно.