Жить, чтобы любить

– В школе и без меня полно ребят! Зачем я тебе сдалась?

– Затем, – ухмыльнулся он.

Из класса я вышла в полной растерянности. Он так и не сказал того, чего я от него ждала. И что мне надо было говорить в ответ? Я почувствовала, что начинаю паниковать.

– Можно мне пойти с тобой на урок анатомии? – спросил он, выходя следом за мной из кабинета.

– Но ты ведь не в моем классе! Разве не так?! – Мне показалось, что весь мир ополчился против меня, к тому же сердце продолжало предательски колотиться. Я попыталась сделать глубокий вдох – и не смогла.

– Похоже, всю неделю не замечала меня, а?

Мы шли по коридору, привлекая всеобщее внимание. Некоторые даже останавливались, чтобы посмотреть на нас. Наверное, их представление о мире тоже в одночасье рухнуло. Небывалое бывает: Эмма Томас идет вместе с другим учеником, причем даже не с девочкой, а с мальчиком, которому она вчера на уроке устроила головомойку! Вот так и рождаются сплетни.

В считаные секунды я дошла, скорее добежала, до кабинета анатомии. Там я остановилась и повернулась к Эвану, который ответил мне выжидающим взглядом.

– Что ж, ты, конечно, здесь новенький, а потому я тебя немного заинтриговала. Но можешь мне поверить, я вряд ли могу представлять для тебя интерес. И тебе нет нужды узнавать меня получше. Да, я хорошо учусь, занимаюсь спортом, и у меня нет ни минуты свободной. Мне нравится мое одиночество, нравится мое личное пространство и нравится, когда меня оставляют в покое. Вот такие дела. Думаю, в школе найдется немало других, кто жаждет познакомиться с тобой поближе. Но я не из их числа. Прости. – Мне казалось, что я выразилась достаточно ясно. Однако он как ни в чем не бывало продолжал ухмыляться. Тогда я не выдержала и взорвалась: – И перестань смотреть на меня так, будто я тебя забавляю. Не вижу ничего смешного, так что отстань от меня! – С этими словами я ворвалась в класс. Правда, легче мне не стало. Наоборот, у меня возникло такое чувство, будто я потерпела сокрушительное поражение.

Я понятия не имела, где сидел Эван на анатомии, но, по крайней мере, не рядом со мной. Рядом со мной вообще никого не было. Место моей всегдашней соседки Карен Стюарт сегодня пустовало. Карен была злостной прогульщицей и постоянно спрашивала меня, что было на предыдущем уроке. Так что сегодня, слава богу, я могла наслаждаться тишиной, ради которой отгораживалась от одноклассников, хотя сейчас это меня почему-то не слишком радовало.

Однако к концу занятий я воспрянула духом. Во-первых, мне не надо было возвращаться домой, так как я ночевала у Сары, а во-вторых, Эван больше не маячил на горизонте.

– Привет! – бросила мне Сара, когда мы доставали книги из шкафчиков. – У меня такое чувство, что вообще тебя сегодня не видела. Ну, ты как? А разве ты не собираешься мне рассказать…

– Только не сейчас. Потом расскажу. Хорошо? Мне наконец-то полегчало, и я хочу сегодня вечером по-настоящему оттянуться!

– Да ладно тебе, Эм! Это нечестно. Я слышала, что вы с Эваном шли вместе на урок анатомии. Ты просто обязанасказать мне, что происходит.

Однако я все еще колебалась. А вдруг нас кто-нибудь подслушивает? На всякий случай я обшарила взглядом коридоры, потому что ужасно боялась дать ненароком дополнительную пищу для сплетен, которые уже и так циркулировали по школе.

– Он продолжает заговаривать со мной, – объяснила я Саре, наивно полагая, что этого будет достаточно, но Сара только пожала плечами, так как явно ждала продолжения. – Он сказал мне, будто считает меня интересной, хотя не знаю, что он имел в виду. И мне никак от него не отвязаться: он все время рядом. Ну, я не выдержала и заявила ему, что во мне нет ничего интересного, и попросила оставить меня в покое. Вот и вся наша прогулка вдвоем до кабинета анатомии. Нет, я решительно его не понимаю.

– Эм, ты его зацепила. И что в том плохого? – искренне удивилась Сара.

Даже странно, что она не поняла всей серьезности проблемы.

– Сара, я не могу позволить, чтобы мною интересовались. Ты моя единственная подруга. И на то имеется серьезная причина! – воскликнула я, а она виновато потупилась, так как только сейчас начала потихоньку понимать стоящую передо мной дилемму. – Меня ведь не выпускают гулять. Я не хожу в кино. Сегодняшняя вечеринка станет моей первой и, скорее всего, последней. И я не хочу лгать. А если кто-нибудь, не дай бог, ко мне прикоснется… – начала я и замолчала. Одна мысль о том, что любое неосторожное прикосновение может причинить физическую боль, приводила меня в ужас.

Я уже сто раз пожалела о своей горячности, так как раньше Сара просто не догадывалась связать имеющуюся информацию воедино. Наверное, впервые за все время она посмотрела на мир моими глазами, и у нее сделалось такое несчастное лицо, что у меня защемило сердце.

– Прости, – прошептала она. – Я до конца не понимала. Итак, похоже, единственный выход – действительно не разговаривать с ним.

– Все нормально, – через силу ухмыльнулась я. – Осталось всего шестьсот семьдесят два дня, а уж потом любойнайдет меня интересной.