Жить

По ее замешательству я понял, что, скорее всего, девушка сразу сообразила, что я имел в виду. Просто попыталась избежать неловкой сцены. Дала мне шанс ретироваться. Благородно с ее стороны, но совсем не нужно мне. Ая опустила взгляд в пол. Я полностью отдавал себе отчет в своих действиях. Осознавал абсурдность предложения. Конечно, это выглядело со стороны вульгарно. Мужчина помог девушке и теперь зовет ее к себе домой. Мы едва знакомы. С какой стати ей согласиться и как я выгляжу в ее глазах? Но то чувство, которое во мне пробудил ее образ, толкало вперед, давало право задать этот вопрос. Я рассчитывал, что внутренний голос не подвел меня. Мы почувствовали друг друга, так к чему тогда любые условности? Я уже когда-то жил в ожидании счастья. Сейчас, пережив катастрофу и личную трагедию, я ценил шанс как никогда раньше. Я осознал ценность фразы «жить здесь и сейчас». Что бы она не ответила, я попробовал. Поэтому меня не терзало чувство стыда или неловкости. Я твердо знал, чего хотел и шел к цели.

Я ждал, воздух в комнате магнитом собирал напряжение. Девушка, наконец, вскинула голову и устремила взор мне в глаза.

– Я поняла, – долгая пауза, во время которой она не переставала сверлить меня взглядом. – Довольно смелое предложение и …

Я не дал ей закончить. Мое внешнее спокойствие пошатнулось. Мне резко захотелось оправдаться, так сурово она смотрела на меня. Разочарование от того, что она неверно истолковала мое предложение, смешалось с неловкостью от того, что она подумала. Я мямлил как подросток.

– Ты не так поняла… Не подумай, я не имел в виду ничего предосудительного… Я просто хотел…

Теперь она прервала меня. Сначала ее глаза заблестели озорными огоньками, щеки медленно приподнимались и губы расходились в улыбке. Затем она засмеялась, так заразительно, что я не смог не засмеяться в ответ. Хотя не понимал, что так насмешило ее. Это был вовсе не злой смех, а напротив, искренний и звонкий. Ая посмотрела на меня с широкой улыбкой.

– Я поеду с тобой. И я сразу поняла, что ты имел в виду. Это странно, но ты вызываешь у меня доверие. С первого взгляда почувствовала, будто нас с тобой что-то связывает. Как будто мы знакомы тысячу лет. Сложно объяснить. Вряд ли ты поймешь, это так глупо. Но я чувствую так.

– Поверь, я понимаю. Очень хорошо понимаю.

Так мы поселились у меня дома. Теперь я чаще появлялся в своей квартире. Мы не стали счастливы в одночасье, не забыли прошлое, не утратили боль потерь и не перестали болезненно ностальгировать. Жизнь не стала легкой, но стала проще. Мы обрели друг друга, как два одиноких странника. Наши отношения больше походили на соседские. Нас обоих это устраивало. Мы не спешили, словно в омут с головой, окунуться в чувства. Мы помогали друг другу и осторожно шли в совместном направлении. Меня все устраивало, ее, похоже, тоже. Дома стало теплее, жизнь обретала новый смысл помимо работы и давала надежду на счастье.

Без сомнения, было страшно. Тот, кто однажды потерял все, боится испытать боль вновь. Мы жили теперь в неспокойное время. Опасность поджидала на каждом углу, тем более Аю. Подпольная помощь нуждающимся и пользование служебными ресурсами в этих целях, не сулили ничего хорошего, если ее обнаружат. Еще и этот поставщик. Баллоны пришли в больницу на следующий же день. Мои пациенты не пострадали. Но я точно знал, что радоваться не стоит. Он не забудет и обязательно отомстит. Этот факт не давал мне покоя.

Месяц пролетел незаметно. Следующая встреча с поставщиком прошла без его участия и участия его напарника. Явился представитель, и без вопросов подписал документ. Никаких привычных споров и препирательств. Я удивился, но не предал этому особого значения. Меня устраивала такая перемена. Я решил, что досье, которое собрала Ая и то, что несколько человек стали свидетелями покушения на неё, сильно его напугали. Мысль, что не нужно взаимодействовать с этим типом усыпила бдительность. Буквально две недели спустя, мужчина напомнил о себе.

Я привык работать без выходных, но сегодня сделал исключение. Тому был повод. Мы с Аей провели первую ночь как любовники. Это случилось внезапно, словно стихия. Я только домыл посуду после ужина и протирал тарелки. Она наблюдала. Ая часто смотрела за мной, мне это нравилось. Вдруг она поднялась со стула, легким поступью босых ног подошла ко мне и встала совсем близко. Мы давно почувствовали родство наших душ, но это было нечто особенное, магнетическое, неподвластное. Мы открывали друг друга по новой, телом. Губами, руками, кожей исследовали неизведанное и с каждым прикосновением обретали родное, сильное, чувственное. Впервые мы проснулись в объятьях друг друга.