Жёсткий Старт

— Да-а-а!.. — Немного зло проскрежетал наш разведчик, выныривая из моей тени, кладя руку на плечо и в упор пододвигая ко мне свои жуткие глазища. — Только попробуй меня снова послать куда-нибудь... Я тебя заикой оставлю!..

«Мда... сильно же ты задолбался носиться ночью по лесам. Бедолага. — Я почувствовал укол вины. Или это колючка под хитин попала. — Поищу потом какой-нибудь сорт чая... ты вроде с мятой любишь. Да, обязательно найду»

Кивнув своим мыслям и сделав очередную зарубку в дырявой памяти, я перевёл внимание на Азазеля. Тот воспринял мой кивок на свой счёт.

— Нет, не надо меня оставлять заикой. Нет, я никуда тебя больше не пошлю. По крайней мере сегодня.

— Да-а-а-а? — Неверяще пробормотал Демон Пустыни и отдалился.

— Ага. Колись, кого нашёл? Не верю, что ты вернулся, не выполнив задание.

— Людей. Живут в грязной деревушке... чуть меньше километра от нашей стоянки... Видок у них... мягко говоря... непрезентабельный.

— Опять рабы?! — Каспар вмиг взбесился.

— Сомневаюсь... Не увидел я ни стражи, ни надзирателей.

— Хорошо. Группа, общий сбор. Шустро прибрались где намусорили и пошли за Азазелем.

***

Темп выбрали спокойный, размеренный, полную противоположность вчерашнему спринту. Даже позволили себе наблюдать за местными панорамами и зверьём, в чём, однако, было мало смысла, так как никто в ботанике не разбирался и никакого пиетета перед незнакомыми растениями не испытывал.

К деревне местных аборигенов добрались без происшествий. Во время недолгого перехода, Азазель вкратце обрисовал внешний вид поселения, однако, увидеть странные дома, какие-то все полуовальные, состоящие в основном из наслоений жёсткой коры местных деревьев, непонятно как согнутых... вот это было немного непривычно. Слишком отличалось от обычных домов, даже от шалашей каких-нибудь экзотических коренных народов.

Не меньше вопросов вызывала и местность, на которой люди решили обосноваться: вся в склонах, слегка каменистая, заросшая, явно неподходящая для земледелия... и речки вроде нет.

«Вы что, на одном собирательстве и охоте живёте? Может, до земледелия просто не доросли? Насколько же вы примитивные?»

В голове крутились вопросы, которые, по-хорошему, не должны были меня волновать. Но дух исследователя-первооткрывателя требовал уважить себя и хоть что-то узнать о быте людей из другого мира!

Мы медленно подходили к деревушке, шаг за шагом, ступая аккуратно, словно по минному полю, и с каждым шагом, кидаемые на нас взгляды становились всё красноречивее и красноречивее — нас опасались. Даже боялись. Сами люди действительно не выглядели как рабы. По крайней мере, одежда у них на вид была прочная и относительно чистая, пусть и явно без изысков, из какого-то грубого волокнистого материала, а вместо обуви и вовсе были лапти, из всё той же коры деревьев.

— Улыбаемся и машем ребята, улыбаемся и машем... — В подтверждение своих слов, я улыбнулся. Но вместо добродушной улыбки, рефлекторно создал из маски жуткий оскал с заострёнными зубами, потому что это был последний запомнившийся и недавно применённый образ.

Почти все дети и некоторые женщины рванули прочь.

«Ну почему?! Почему я всегда порчу первое впечатление?! Я идиот? — Снял маску и обнажил пусть непривлекательное, но человеческое лицо. Однако, расползающийся в стороны хитин, подобный страшной кляксе, лишь усугубил ситуацию. Я сам себе ответил на свой же невысказанный риторический вопрос. — Да, идиот»

— Так. — Старательно делаю вид, что ничего не произошло. — По-русски ферштейн? Нет? Ожидаемо.

Пока я пытался придумать, как наладить связь с запуганными людьми, — при этом не зная их языка, — на сцене появились новые действующие лица — выбегающие из леса мужчины.

Одни были безоружны, но с поясами, на которых крепились камни и праща; вторые по своим габаритам не уступали бугаю Бастину и сжимали копья, а третьи лишь чуть-чуть не дотягивали до Азазеля, дрожали, держали в своих тонких ладонях плетённые корзинки, наполненные ягодами и грудами мёртвых насекомых, напоминающих кузнечиков. Несмотря на такое разнообразие в амуниции и комплекции, всех мужчин объединяло одно — отсутствие агрессии. По расслабленной стойке метателей, по опустившемся плечам здоровяков, и по дрожащим рукам собирателей с корзинками, становилось понятно, что бедолаги при нашем виде едва в депрессию не впали, и проявляли высшую степень смирения.

«Значит, часть женщин и детишек не убежали, а привели подмогу. Умнички. — Оглядываю одного из метателей, что с видом мученика вышел перед нами и принялся что-то втолковывать. Само-собой, мы ни слова не понимали на его грубом языке. — Точно!»

От пришедшей в голову догадки я испытал душевный подъём, отчего губы искривились в подобие усмешки, а голос хрипло дрогнул:

— Пакуйте его.

От моего тона и взгляда, мужик чуть побледнел. Собственно, соратники тоже порядком охренели от такого приказа.

— В смысле, паковать?