Жильбер Ромм и Павел Строганов

В тот же день, 9 мая, Строганов увиделся с Кочубеем и сообщил ему о результатах разговора с царем. Обсудив сложившуюся ситуацию, оба с неудовольствием отметили, что в обществе ширятся разговоры о предстоящих реформах[836]. Это нарушало планы «молодых друзей» сохранить в тайне подготовку преобразований, инициатором которых должен был выступать только император. Несколько дней спустя, вновь занося свои соображения на бумагу, Строганов заметил: «Весь проект реформы стал известен, только и говорят о конституции. Что же необходимо сделать, дабы пресечь такое брожение?»[837] Весьма символично, что внесенное накануне императором в Государственный совет предложение не продавать крепостных без земли «молодые друзья» сочли преждевременным. Одобряя данную меру в принципе, они полагали, что решать проблему надо в рамках общего комплекса реформ, не будоража общество поспешными действиями.

16 мая в Петербург прибыл Новосильцев. Однако формирование тайного комитета, о чем Строганов договорился с Александром на встрече 9 мая, пришлось отложить из-за продолжительной болезни Кочубея. И только после приезда 18 июня Чарторыйского, когда все «молодые друзья» оказались в сборе, они во время посещения царем дачи Строганова поставили перед Александром вопрос о создании такого органа.

Разумеется, монарху не сообщили о том, как определил задачи будущего комитета Строганов в документах, предназначенных исключительно для «молодых друзей». Отмечая, что император взошел на престол с самыми похвальными намерениями, реализовать которые ему, однако, мешают неопытность и слишком мягкий характер, Строганов поставил перед своими единомышленниками цель направлять действия монарха в соответствии с разработанным заранее четким планом. Причем, зная приверженность Александра либеральным идеям, Строганов предлагал придать влиянию «молодых друзей» на императора именно идеологический характер: «Поскольку он отличается большой чистотой принципов, способ подчинить его самым надежным образом состоит в том, чтобы свести все к принципам, в коих он не смог бы усомниться»[838].

24 июня во дворце на Каменном острове состоялось первое заседание Негласного комитета с участием императора, Строганова, Чарторыйского и Новосильцева. В дальнейшем к ним присоединится и Кочубей. Именно в таком составе Негласный комитет и будет работать в последующие, как минимум, два года в качестве центра разработки и обсуждения будущих реформ. Хотя на первом заседании программу предстоящей деятельности огласил Новосильцев, предложив сначала изучить состояние государства, затем реформировать администрацию и наконец установить «конституцию, соответствующую истинному духу нации»[839], все эти положения, как мы видели, были намечены еще в документах, подготовленных Строгановым.

Эти же документы, как и рассмотренный выше фрагмент автобиографии Строганова, дают нам подробное представление о тех политических уроках, которые Павел вынес из «школы» Ромма. Думаю, их можно свести к двум основным. Первым стало знакомство с либеральными идеалами, которые Павел Строганов с тех пор горячо желал воплотить в жизнь у себя на родине. Однако гораздо более сильное влияние на его мировоззрение оказал второй урок – опыт непосредственного соприкосновения с революцией. Он вызвал у него такую стойкую неприязнь к любым социальным потрясениям, что в ситуации выбора – общественное спокойствие или либеральные реформы, чреватые хоть малейшим риском нестабильности, – молодой Строганов без колебаний предпочитал отложить преобразования, лишь бы не нарушить равновесие в обществе.

Таким образом, уроки Ромма не пропали даром. Он очень старался, чтобы его ученик как следует познакомился с революцией. И тот действительно с ней познакомился. После чего уже ни за что не хотел ее повторения у себя на родине.