Жестокое притяжение

Возможности и умения Эрлионы развивались внушительными шагами, и одним из направлений развития стали попытки самой увидеть, осознать и понять структуру, процесс перехода между мирами. Делалось это после недавней подсказки папы Дмитрия, который дал магической дочери новый ориентир для совершенствования. Раз уже человек, обладающий плотью, может ходить по тропам межмирского пространства, то такое уникальное существо, как Эрлиона, вообще должно как бы легко заглянуть в любой мир.

Вон она и старалась, вот она и училась. Тем более что могла видеть и слышать все происходящее в огромном, центральном комплексе строений Свирепой долины. Потому фактически всегда присутствовала на уроках для будущих Торговцев, которые с невероятным усердием вел Шу’эс Лав, баюнг из мира Ба и пока единственный трудоспособный коллега Дмитрия Светозарова. Громадный воин, все еще не вспомнивший до сих пор своей жизни после возраста двадцати шести лет, тем не менее превосходно знал теорию как взаимосвязи между мирами, так и умения отыскивать дороги в иные миры по образу и подобию, подхваченным в чужом сознании. Да и практика у баюнга после новых воспоминаний имелась преотличная. За восемь лет своей молодости он куда только не совершал путешествия. А ведь, по всем признакам, память должна была во снах вернуться еще за два десятка лет. Как раз все самое интересное о вражде и мировой войне с Крафой и невероятный опыт перемещений уже зрелого, а по найденным источникам, одного из самых сильных и боевитых Торговцев.

То есть Шу’эс Лав помимо утвержденных графом учеников имел еще одну, не учтенную им ученицу. А ведь она могла одновременно делать несколько дел и находиться во множестве мест. Следовательно, изначально имела все преимущества и в знаниях, и в магических силах, и в способностях, и в объеме оперативной памяти. Про уникальные возможности и упоминать не стоило.

И когда все содрогнулось, Эрлиона занималась тремя основными делами: пыталась прорваться в межмирское пространство по методикам Шу’эс Лава; присматривала за колыбелью с взрастающей второй то ли сестричкой, то ли братиком; ну и «периферийным зрением» присматривала за обстановкой в графском замке и в академии. Ощущения при дрожи и вибрации даже для бестелесной магической сущности оказались весьма неприятными. Мало того, произошел точечный пробой пространства, и на какую-то миллионную долю секунды Эрлиона увидала нечто совершенно для нее непонятное и непредвиденное: зарождающийся ураган в межмирском пространстве. И это видение даже не слегка, а достаточно напугало:

«Что это?! Или из баюнга — никчемный преподаватель, или из меня — самый нерадивый и непонятливый ученик! Если я рассмотрела правильно, да именно то, о чем я думаю, то никакой человек, будь дважды таким, как папа Дима, не сможет просуществовать в том подпространстве более чем секунду. Или я случайно сумела заглянуть в центр рождения новой галактики? Феерическая картина, но… даже смотреть на нее страшно. Жаль, не с кем посоветоваться. Или разбудить Шу’эс Лава?!»

Как оказалось, среди обитателей долины не только она прочувствовала содрогание всего мироздания. Верховный целитель, ректор университета, самый знаменитый ученый империи Рилли, соратник и личный друг Светозарова тоже проснулся. Вот только не смог уловить, четко осознать причину своего пробуждения. Возможно, что и заснул бы в иное время опять, но, зная, что где-то там граф Дин работает в поте лица, перебрасывая армии рыцарей в мир Мерлан, забеспокоился о друге.

А так как его вездесущая дочь держала возле ректора так называемый канал связи всегда открытым, мысленно к ней и обратился:

«Детка, ты меня слышишь?»

«Конечно, папа».

«Дмитрий не возвращался?»

«Вроде как рано еще. И я вот как раз…»

Сомнения магической сущности были не присущи, поэтому Тител Брайс вынырнул из сонливости окончательно:

«Что-то случилось?»

«Боюсь ошибиться, но… — Эрлиона подробно передала суть своего видения, подсмотренного во время пробоя, все остальные зафиксированные параметры содрогания и свои намерения для уточнения сути события разбудить баюнга. — Или пусть выспится?»

«Он-то, может, и выспится, а вот я уже не усну, пока не удостоверюсь в полном спокойствии межмирского пространства! Буди! — Верховный целитель довольно бодро вскочил с кровати, сделал несколько разминочных упражнений и не удержался от жалобы: — Старею! Всего восемьдесят четвертый год, а кости хрустят, словно жернова мельницы».

«Ничего, отец, мы тебя скоро омолодим лет до сорока, — пообещала магическая сущность. — Вот попомнишь мои слова: перевоспитание Дасаша Маххужди нам окупится сторицей».