Жестокий спаситель

— Что тебе до моей задницы, Фелли? — хмыкнул себе в усы кид, ловко перескакивая с одного вертикального крепления на другое, а затем, приметив внизу свободный пятачок места, легко спрыгивая с шестиметровой высоты, — Или захотела тряхнуть стариной? Я-то не против…

— Как был дурак, так и остался…, — беззлобно покачала головой Офелия Лайтхорн, наблюдая за акробатикой давнего знакомого, — …озабоченным тоже. Ты меня что, еще не разглядел?

— Наоборот, глаз оторвать от тебя не могу! — широко улыбнулся Кальварос, — Даже не представляешь, как соскучился!

— Кончай пудрить мне мозги, донжуан, — не купилась кида, хмуря брови, — Колись, зачем пошёл на поводу у зеленого говноеда?

— Ты о чем, милая? — попытался съехать с темы Должник.

— О мелком харизмате, вот о ком. С какой радости вы решили его поиметь перед такой жопой? Или это идея не Стинга, а… твоя?

— А кто сказал, что мы его поимели? — не сдавался допрашиваемый, уперев руки в бока.

— Каль…, — нахмурилась старая подруга, демонстрируя, что дальше шуток не потерпит, — Хватит. Говори. Или…

— Ладно, Фелли, не злись, — выставив перед собой ладони, Кальварос глубоко выдохнул, — Это… была моя идея.

— Я так и подумала. Не хотела признавать, но… видимо, ты переобщался со Стингом. Предупреждала же, что добром это не кончится.

Офилия осунулась. Раньше в легендарной троице кидов был своеобразный баланс. Фьорн Семибородый занимал роль третейского судьи и торговал лицом, Мэйнор Стинг разрабатывал схемы, чаще всего, довольно гнусные, а Кальварос служил для них гласом совести и рассудка. Видимо, за годы, пока они не виделись, много что поменялось.

— Эй, — Должника задела мимика старой подруги, — Ты…

— Зачем, Каль? — еще раз спросила она, — У вас, дураков, уже крепость. Денег куры не клюют, внимание, уважение, семьи, по десятку детей. Внуки уже идут, перекрестно, тьфу! …опыленные. Зачем вы пацана к себе в логово потащили? Что вам еще не хватает?!

— Фелли…

— Я с этим пацаном немало полетала, да и услышала о нем тоже немало, — продолжала старая женщина, — Он уже огреб по полной. Он этот гребаный Кригстан несколько раз выручал. Ему бы шанс на жизнь. Но нет, Стинг на него глянул своим «оком правды» и вот, вы уже от него что-то хотите.

— Стала сентиментальной, Фелли? — построжел Кальварос, — Хорошо, я тебе отвечу, тем более что назад ничего не переиграть. Это было ради нас. Ради всех нас. Включая семьи.

— Ну-ну, ври дальше, — ни грамма не поверила бывшая напарница, вынимая из-за пазухи любимую длинную трубку, уже набитую табаком, — Расскажи мне, какие вы добрые на старости лет стали.

— Отшельничество не пошло на пользу твоим мозгам, Лайтхорн, — голос кида прозвучал даже резче, чем он хотел, — Ты еще не поняла? Криггс — хазард. Смесь ихорника и Должника, но изначально он был таким же, как и мы. Обычным кидом. Теперь же «око правды» определяет его характеристики как хазарда. И знаешь, еще что? Если бы он прошёл ту же дорогу, что каждый из нас, то смог бы угробить нас всех четверых за пару секунд! Он, харизмат!

— Смог бы да не смог, — почти не удивилась Офелия, — Его долг выплачен. Песенка развития спета. Ты что-то недоговариваешь.

— Потому что это ясно как дневной свет, — закатил глаза Кальварос, — Только ты, повторюсь, слишком долго отшельничала и питалась одними только рыбой и выпивкой! Ихорники не стареют, Фелли!

— Ох…, — выпучила глаза кида, роняя от неожиданности дымящуюся трубку на пол.

Люди, гномы, эльфы, гоблины, киды, всем им отведен свой срок. Истинно бессмертными могли считаться только боги и драконы, а остальным, несмотря на любой уровень скопленных за жизнь денег, власти, магической мощи и остального, не оставалось ничего кроме как умереть от старости. Должникам, большую часть своей второй жизни отдавшим на боль, голод, презрение и убийства монстров ради выплаты Долга, умирать было особенно неохота. Даже ей, Офелии Лайтхорн, известной когда-то под прозвищем Неумолимая. Особенно после того, как её вытащили из забытья, в котором каждый день напоминал предыдущий. Тусклый, серый, пропахший выпивкой и рыбой.

— Думаешь, это всё, Фелли? Думаешь, мы посмотрели и решили «А почему бы не заманить такую интересную зверушку к нашим детишкам, которые срать хотели на договора, заключаемые родителями, а по силам превосходят Криггса?», — продолжал давить Кальварос, уже откровенно улыбаясь, — Неееет, милая моя Лайтхорн, всё гораздо сложнее! Это заговор, дорогая, самый настоящий заговор!

Речь шла о будущем, причем не только Должников и Кригстана. Эти две фракции были как масло и вода, руководствуясь совершенно разными интересами и имея совершенно разные приоритеты. Но, при этом, слишком сильные и влиятельные, чтобы игнорировать друг друга. Однако, компромисс был найден.

Касдамский архипелаг.