Жестокий шторм

— Ты прав, Тим, парни с безукоризненной репутацией, не раз испытанные в труднейших делах.

— Но это дело они блестяще провалили…

— Не скажи, Тим. Главное-то сделано — суденышко на дне. И мои ребята не жалели себя. Четверо из них погибли, пятый пропал без вести.

— Отец Патрик?

— Он самый. Таких потерь у меня еще не бывало. Какой-то злой рок.

— Не городи ерунду, Раф. Просто твои люди были растяпами. Если мы сделаем еще хоть один роковой промах, то нам обоим конец.

— Больше этого не случится, Тим. Отбрось мрачные мысли. Больше никто не доставит тебе огорчений. Та троица не вернется в Сан-Франциско. Я гарантирую…

Компаньоны некоторое время помолчали, прикидывая в уме, что может произойти, если троица вдруг объявится в Штатах.

Минотти сказал:

— Конечно, здесь было бы легче заставить их держать язык за зубами.

— Боже избави! Нельзя допустить, чтобы они передали бумаги капитана Смита в прессу! Что в них может быть?

Минотти пожал плечами:

— Мы с тобой довольно хорошо знали Смита. Он любил власть и деньги. Всячески оберегал свое доброе имя, намереваясь заняться политикой. Не может быть, чтобы он раскололся перед смертью. Может, это письма к женщине, к близким? Хотя у него нет родни. Вот подруга была. Вернее, она существует, хотя между ними произошел разрыв. Что, если в этом письме — последнее прости?

— Он не был сентиментальным, этот морской волк. Хотя…

— Я приказал письма уничтожить, не читая.

— Думаешь, твои люди не заглянут в пакет?

— Не посмеют. Таков приказ. Они знают, что их ждет за ослушание. А мы с тобой, Тим, не любопытны. Пусть бумаги останутся тайной капитана. Ты не возражаешь?

— Ты принял правильное решение, но мне хотелось бы знать, какие мысли приходят человеку в его последние минуты.

— Это любопытно, да нельзя ручаться, что моих ребят не перехватят люди Харриса. Харрис почуял, что схватил кончик ниточки, и в лепешку расшибется, чтобы размотать клубок.

— Надеюсь, ты и это предусмотрел?

— Конечно. — Минотти многозначительно посмотрел на часы. — Через сорок минут белоснежный «Процион» Харриса — яхта стоимостью пятьсот тысяч долларов — взлетит на воздух. После этого нам следует снова начать с ним переговоры о мире и дружбе. Убытки делают человека благоразумнее…

Стремительно влетела Эва О'Брайнен.

— Что произошло? — спросил мистер Чевер, вставая. — На вас лица нет, Эва!

— Гольдман сообщил, что они скрылись с острова.

— Когда? На чем? — разом выкрикнули Чевер и Минотти.

— Сегодня рано утром. На русском военном катере. Десант с вертолета их уже не застал.

— Откуда там взялись русские?! — воскликнул мистер Чевер.

— Не знаю. Гольдман не сообщил подробностей.

— Что он еще передал?

— Только это. Ждет указаний.

— Дело усложняется, — нахмурился Минотти. — Только мои парни здесь ни при чем.

— Кто же при чем? Все будут при чем, если пакет с бумагами Смита уплывет в Москву!

Рафаэль Минотти слегка наклонил голову и выставил вперед ладонь:

— Не теряй хладнокровие, Тим. Все уладится, и ты возьмешь свои обвинения назад. Извини, я побегу к рации.

— Иди и повысь премию за поимку троицы до ста тысяч.

— Хорошо, держись бодрее, Тим. — Минотти покинул кабинет, оставив мистера Чевера в тяжелом раздумье. Дело, продуманное, как ему казалось, до мельчайших деталей, вдруг стало выходить из-под контроля. Стоило лишь сделать неверный ход, а этих неверных ходов, судя по всему, накопилось достаточно, и то, что вначале казалось необыкновенной удачей, оборачивается против него — о Минотти мистер Чевер не думал, судьба компаньона его совсем не интересовала. «Если вопреки всему Джейн и эти двое выберутся через Россию в Штаты и поднимут шум, то мы еще поборемся! — размышлял он. — Дело примет затяжной характер. Все же в конце концов страховщики с их помощью возьмут меня за горло, тогда — все, конец. Мне уже больше не подняться… Все-таки что мог написать этот сентиментальный идиот Смит в своих письмах?»

Вошел озабоченный, усталый Рафаэль Минотти.

— Ну, Тим, кажется, наконец-то мы исправляем положение. Да, дружище, ты можешь принести свои извинения за напрасные упреки в мой адрес.

— Ну что придумали твои ребята?

— Они нашли способ исправить положение: разыскали одного предприимчивого то ли японца, то ли китайца, давно живущего в Токио…

— Короче, Раф, говорите о сути дела!

— Ну хорошо. Так этот Фуруко или Хуруко-сан — президент компании, объединяющей сотню малых судов.

— Говори яснее! Пиратская флотилия?

— Что-то в этом роде, хотя официально они занимаются скупкой копры, жемчуга.

— Они находятся в тех местах?

— Да, Тим. И представь, какое счастливое стечение обстоятельств! Большой отряд флотилии Фуруко находится на Рифе Печали возле «Глории».

— Да, там есть чем поживиться.

— И они не упустили случая. Только что возле рифа они заметили русский военный катер…

— Захватили? Боже, что же ты тянешь?! Их взяли, распотрошили, где бумаги капитана?

— Ну зачем так волноваться, Тим! Они были заняты другим прибыльным промыслом и не стали возиться с этим катером, не зная ожидающей их награды.

— Ушел? Был в их руках — и ушел!