Жестокий роман (Том 1)

В этой книге описана история двух людей, одинаково неспособных справиться с очарованием этого города-драмы и ставших его жертвами, хотя и по разным причинам. Для одного из них конец наступил быстро, а для другого трагедия растянулась на многие годы, добивая его шаг за шагом. Но корни этой трагедии - именно там, в этом целлулоидном Вавилоне, который обольстил их надеждой, а потом жестоко разрушил ее. Подобная судьба постигла не только этих двоих. На алтарь целлулоидного бога принесли в жертву жизни многих обитателей этого города. Здесь потерпели крах не только они сами, но и самое святое чувство - любовь. Их погубили жадность, амбиции, надежды и страх. Вероятно, лишь следующему поколению удастся определить ту невидимую грань, где заканчивается реальность и начинаются фантазии.

Глава 1

1942

Каролина не знала, кто более способствовал разрушению ее жизни: мать или Уинстон Черчилль. Скорее всего мать, полагала Каролина, угнетенная своими вечными неудачами и тягостными размышлениями о погибшей молодости, хотя Уинстон делал все возможное, чтобы поддержать ее. Он старался не допускать, чтобы рядом с ней был какой-нибудь мужчина моложе сорока пяти лет, и, в сущности, превратил ее в затворницу. Правда, этому способствовала и сама жизнь. Вся страна была погружена во мрак, и Уинстон часто говорил, что впереди у них лишь кровь, пот и слезы. Разумеется, подобные мысли были ей столь неприятны, что она даже боялась высказать их вслух.

Мистер Черчилль был наделен необычайными, почти мессианскими качествами, поэтому вся страна обожала его и преклонялась перед ним, ибо все считали, что один он может спасти Англию.

Она убеждалась в этом каждый раз, когда они все собирались у себя на кухне в Саффолке и внимательно слушали стихи, которые Уинстон всегда читал торжественно и с необыкновенным пафосом. В такие минуты все замирали и даже Каролина переставала сетовать на то, что ей следует во что бы то ни стало внести свою лепту в дело отражения агрессии.

В этом вообще-то и состояла проблема. Каролине постоянно отказывали в ее просьбе. Если бы не это, она уже давно пошла бы в армию и с радостью посвятила жизнь вспомогательной службе в военно-морских силах или в женском отряде сухопутных войск.

В крайнем случае она согласилась бы помогать и пожарным командам, которые выбивались из сил, предотвращая возгорание во время бомбардировок. Она даже готова была варить суп в организациях Красного Креста или ухаживать за ранеными в каком-нибудь госпитале. Именно так интерпретировала Каролина слова Уинстона о том, что их ожидают кровь, пот и слезы. Должна же она внести хоть какой-то вклад в дело защиты своей страны!

Но мать и слушать об этом не хотела. Она не позволяла ей делать ничего конструктивного, не говоря уж о вспомогательной службе в армии.

- Вот еще, - холодно заметила она, когда Каролина в очередной раз попросила отпустить ее туда, - освободить мужчин, чтобы они могли служить во флоте! Представляю, как именно ты собираешься освободить их, Каролина. Нет уж, дорогая, оставайся лучше дома и помогай мне по хозяйству. По-моему, это не менее почетная обязанность для женщины Тем более что от нас уходит Дженни, совершенно испорченная девчонка, да и Боб покидает нас, оставляя сад без присмотра. Но самое главное, здесь ты будешь под моим наблюдением.

Каролине поневоле пришлось вести ужасающе скучную жизнь, влачить жалкое существование в своем доме, где, кроме поварихи, не с кем было перекинуться словом. Да и с той можно было поговорить только на кулинарные темы. От этой скуки Каролина просто не знала куда деться. Ее одолевала смертельная тоска. Более всего удручало ее то, что в свои неполные двадцать лет она вынуждена вести образ жизни престарелой матроны, не имея ни малейшей возможности изменить это.

Иногда Каролине казалось, что ее заточили в темницу. Ее так и подмывало бросить все, покинуть дом, который многие считали прекрасным, убежать в глубь Саффолка и найти там какого-нибудь военнослужащего, находящегося в отпуске.

Со временем эти мечты стали обретать все более четкие очертания. До Вудбриджа был лишь час езды от ее дома, а если сесть на велосипед, что она часто делала, то на дорогу уйдет не более двух часов.

Мать Каролины, ее главный враг и тюремщик, явно радовалась, что благодаря войне ей удалось лишить дочь всех прелестей жизни. Конечно, Каролине мог бы помочь отец, но он с утра до вечера работал на фабрике, а иногда даже оставался там ночевать. А его старый шофер, сменивший молодого и симпатичного, призванного в армию, не соглашался отвезти ее на какую-нибудь вечеринку без разрешения отца. Вот так Каролина и оказалась на попечении матери, и это было хуже всего. Она целыми днями бездельничала, изнывая от скуки и размышляя о том, что где-то льются кровь, пот и слезы.

***