Жестокий хозяин (ЛП)

Для пикантных девушек и парней.

Жизнь коротка. Ешьте углеводы. Читайте непристойности.

Предупреждения о триггерах

Данная книга содержит очень мрачное содержание, которое может вызвать триггеры у некоторых читателей.

Все события и люди, описанные в этой книге, являются художественными произведениями. Любое сходство с живыми или умершими людьми является чистым совпадением.

Если вам не нравятся эти темы, перечисленные выше, или у вас есть определенные триггеры, которые вредны для вашего психического здоровья, пожалуйста, не читайте.

Заключительное замечание: хотя данная книга может содержать элементы БДСМ, она не точное представление о безопасных и правильных БДСМ-обязательствах и играх. Пожалуйста, не используйте эту книгу в качестве учебного пособия для понимания и изучения темы БДСМ.

Эта книга рекомендована для лиц старше 18 лет из-за сексуального содержания и взрослых ситуаций. Пожалуйста, имейте это в виду, и читайте на свой страх и риск.

Пролог

18 лет …

Падающий снег был похож на тлеющие угли в костре. Мало кто это понимал. Нет, они никогда бы этого не поняли, если бы не заткнулись на хрен достаточно надолго и просто не прислушались к тому, как это звучит. Я предположил, что, окажись я в других обстоятельствах, я бы тоже не знал чего-то столь тривиального. Тем не менее, от этого не становилось легче иметь дело с идиотами этого мира.

В то время как все остальные этой морозной декабрьской ночью ходили по магазинам за рождественскими подарками, я был здесь — в нескольких милях от города, имея при себе всего лишь поношенное, дырявое зимнее пальто, которое могло бы несколько десятилетий назад довольно приятно держать холод в узде. Словно подчеркивая мою собственную неполноценность по сравнению с остальным миром, мой желудок заурчал от голода.

— Черт.

Я перевернулся на спину и закрыл глаза, отгородившись от темного покрова деревьев над моей головой. Вздрогнул, когда слой снега подо мной впитался мне в спину. Я пробыл здесь несколько часов — давным-давно меня высадил человек, на которого я в настоящее время работал. Или, скорее, меня высадил один из его приспешников. В конце концов, не могло быть такого, чтобы такой могущественный человек, как Джейсон Перелли собирался быть замеченным с наемным убийцей, когда я еще даже не проявил себя. Насколько он мог знать, меня поймают после моего первого убийства. Для него я был немногим больше, чем жадный уборщик, желающий лучшей жизни, и ему нужно было правдоподобное отрицание.

В животе у меня снова заурчало, и я положил руку на низ живота.

Когда я в последний раз по-настоящему что-то ел и мне не хотелось еще?

В отличие от большинства парней, с которыми я работал, я тренировался не для того, чтобы оставаться в форме. Мне и не нужно было этого делать. Вместо этого я перетаскивал коробки вниз, к заливу днем, а ночью меня отправляли в разные места города в качестве прославленного уборщика, чтобы я убирал грязные убийства для криминальных семей в этом районе. Мне интересно, сколько людей в городе сегодня вечером легли спать с утешительным неведением обо всем зле и порочности, которые остались в этом дерьмовом мире. Скольким из них не доводилось видеть мозговое вещество полуобнаженной женщины, распростертой на дорогом полу, отделанном мрамором цвета слоновой кости, или не приходилось вставать на четвереньки и оттирать кровь с плитки в ванной какого-нибудь миллионера?

Большинство из них, — мысленно прикинул я. Везучие гребаные ублюдки. С другой стороны, если бы не мой единственный приемный брат несколько лет назад, я, вероятно, никогда бы себя не узнал. Однако для Антонио это было слишком плохо. Он умер всего через несколько месяцев после того, как в моей приемной семье, которая также стала моей последней, был застрелен возле кинотеатра, потому что тупой ублюдок проболтался о новой замечательной работе, которую он получил, работая на человека Перелли. Однако его проигрыш стал моим выигрышем, и когда люди Джейсона Перелли появились в следующий раз, я занял свободную позицию. Денег, однако, никогда не хватало. Далеко это никогда не заходило — одежда, еда, квартплата. Нью-Йорк был огромной кучей пиявок, высасывающих жизнь из любого мужчины или женщины, которые были достаточно несчастны, чтобы застрять здесь без выхода.

При этой мысли я открыл глаза и перекатился на спину, мой палец в тонкой перчатке нащупал спусковой крючок, когда я вернулся в прежнее положение. Я поклялся, что это будет мой выход.

Кровь. Убийство. Хаос. Война. Не имеет значения, что я должен сделать.