Еле доплелась до ванной и туалета, чтобы совершить утренние процедуры и без сил рухнула в постель, надеясь, что температура пройдет точно также, как пришла, то есть сама собой.
ПОИСК РАБОТЫ
– Вы уволены! – торжественно заявил Ливанов, войдя в мою каморку.
– За что? – воскликнула удивленно, поднимая голову от документов. Пока меня не было ими никто не занимался.
– За прогул.
С неба посыпались камни. Такое испытала ощущение.
Случилось то, чего я боялась. Ливанов нашел за что зацепиться.
То-то я не понимала почему со мной пару человек не поздоровались, когда шла по коридору. Они уже знали новости. Такого рода сведения разлетаются со скоростью ветра. Быстрее пули. Скорее солнечного света.
Даже Леночка и та отказалась выпить кружечку кофе, сославшись на свою занятость, хотя раньше постоянно отвисала у меня, отлынивая от работы.
– Но я же болела.
Не понимала как и за что можно уволить.
– А где ваш больничный? – ехидно спросил мужчина, щурясь, как довольный кот.
Оправдательного документа у меня на самом деле не было. А все потому что скорая помощь ко мне не доехала. Я несколько раз звонила в неотложку, но там всякий раз у меня интересовались самочувствием, говорили что все бригады заняты более серьезными вызовами и отказывались ехать.
После третьей попытки я на все плюнула. Позвонила на работу и объяснила ситуацию. В отделе кадров меня уверили, что все в порядке. Сегодня подобное сплошь и рядом. Условия пандемии диктуют свои законы. Мол, ничего страшного не случится, когда приду на работу, то напишу заявление задним числом, возьму свободные дни за свой счет. И не надо никакого больничного листа.
Скрепя зубы согласилась. А что мне еще оставалось делать? При высоченной температуре особенно не повозмущаешься и не покачаешь свои права.
Работодателю от такой ситуации, наоборот, огромный жирный плюс. Не надо оплачивать больничный.
Так думала.
Оказалось все иначе.
Ливанов воспользовался ситуацией, которую же сам по сути и спровоцировал. Если бы не попала под дождь, то ничего бы не было. Я не простудилась и не осталась дома болеть. А так, как не крути, во всем он виноват.
Сволочь.
– Мне сказали, что я могу написать заявление за пропущенные по болезни дни. За свой счет.
Попыталась исправить ситуацию.
– На преступление толкаете? Как вам не стыдно?! А еще высшее образование имеете. Плохо вы учились, если не знаете, что подобное является подсудным делом, – злорадно выдал Ливанов.
Не его обязанность увольнять сотрудников, но тут было замешано личное.
Вот знала, что мне аукнется договор с Князевым, но даже не могла представить, что выскочит таким боком.
– Училась я хорошо. На отлично, – прошипела, чувствуя, как гнев переполняет меня снизу доверху.
Если Ливанов думал, что буду его умолять, то он глубоко ошибся. Я гордая. Хоть и бедная.
– Я в этом не уверен. Собирайте свои вещи и чтобы до обеда вас тут больше никто не видел. Наконец-то фирма будет избавлена от сплетницы.
– Это кто сплетница? Это я сплетница? – от возмущения чуть не задохнулась. – Интересно с чего вы это взяли?
– Нечего языком трепать. Будет впредь тебе наука, – мстительно заявил Ливанов.
Все же до него дошло что я сказала Ивану Михайловичу.
– Если вы про свое позорное выступление на совещании у Князева, так это чистая правда, – я тоже могла кусать, когда доставали.
– Заткнись. Замолчи, дрянь такая, – Ливанов ринулся на меня.
Думала ударит.
Отскочила в сторону и стул перед собой поставила. Благо он на колесиках. Объехал в долю секунды. Тем самым создав препятствие.
– Только пальцем меня троньте, напишу заявление в полицию. Посадить не посадят, но дерьма нахлебаетесь, – пригрозила. В своих словах не очень была уверена, но мне ничего другого не оставалось. Лишь огрызаться.
– Да кому ты нужна, безработная?! – Ливанов взялся за лацканы пиджака. Поправил.
– И вам здоровья, Арест Модестович. Оно вам непременно понадобится, – ответила без уточнений.
Мама всегда учила, что не надо желать людям плохого типа заболеть или умереть. Это с ними и так случится когда-нибудь. Да и плохие пожелания всегда возвращаются к человеку их пожелавшему. Надо отправлять в мир только хорошее, чтобы оно вернулось сторицей.
– До обеда, – произнес, прежде чем хлопнуть дверью.
Вещей у меня оказалось до удивления мало. Маленькая коробочка, в которую поместились кружка, несколько блокнотов, крошечный кактус, несколько ручек и тонкая, но теплая шаль – вот и все мое богатство.
Я обвела взглядом кабинет, в котором проработала не так уж и много. Обычный. Ничем не примечательный. Отличающийся разве что небольшим размером. Но кто может похвастаться большим в начале карьеры?
Стоп.
Меланхоличное настроение прервала внезапно возникшая мысль.
А мои наработки?! Неужели я их оставлю Ливанову. Пусть их не так уж много, но все они сделаны мною и под себя.
Коробка бережно прижатая к груди бухнулась на стол. Я спешно села за компьютер.
Это мое. Нажала на знакомую иконку.
И это мое. Мышка скользнула в сторону, указатель переместился следом, высветив значок свитка.
И вот эта маленькая программа мною найдена и установлена.