Жестокие страсти

Удивленный внезапным сопротивлением, мужчина ловит ее, скручивает, с силой бросает на пол и наваливается сверху.

Ее хрупкое тело бьется под ним, Даша кричит в истерике, мотает головой, не давая ему прикоснуться губами к ее губам. Игнату снова приходится захватить оба ее запястья одной рукой и задрать их за голову.

Другой он грубо раздвигает ее колени и уже без труда входит в ее лоно. Размашистыми толчками он продолжает двигаться внутри нее, чувствуя как накатывает горячая волна наслаждения.

Он рычит, понимая, что теряет над собой контроль, что за долгие годы потакания гневу разучился держать свои страсти в узде.

И теперь его накрывает тьмой и жаром.

Он ускоряет темп, лихорадочно вгоняя в Дашу свой член. С прокушенной губы на нее капает его кровь и обжигает как расплавленный воск.

Он, кажется, сам становится огнем.

А ее боль достигает того предела, где огонь превращается в лед, мрак в свет, страдание в наслаждение.

Она напрягается всем телом и, когда Игнат кончает, наполняя ее лоно огненной лавой, которой подобна его сперма, вдруг ощущает безумную легкость и пустоту.

Свет внутри нее перетекает в тьму, тьма превращается в свет.

Прикосновение к каждому истерзанному кусочку ее тела доставляет ей острое наслаждение.

Когда Игнат поднимается с ее оскверненного тела и за волосы вздергивает ее за собой, она стонет от резкого удовольствия.

Он с удивлением смотрит на девушку, чьи стоны уже не похожи на стоны боли.

Отпускает ее волосы и дает оплеуху.

Голова Даши резко мотается, а она вскрикивает, но не так, как кричат в таких случаях. Это больше похоже на крики женщины во время оргазма.

Игнат запрокидывает ее голову и смотрит в глаза.

Даша вновь погружается в бесконечную ночь его зрачков. Там, в абсолютном мраке, где-то есть искорка света.

И это искорка — она, Даша.

Она отдает свой свет тьме, чтобы тьма знала, куда идти. Она падает перед ним на колени, глядя с вожделением на мотающийся перед глазами так и не опавший член.

Она отдает себя — ему.

Чтобы он мог распоряжаться ею, как пожелает.

Даша открывает рот и слизывает с его члена остатки спермы вперемешку с ее кровью.

Она обводит острым язычком головку, собирает губами со ствола свой вкус и поднимает голову, преданно глядя в глаза Игната, ошарашенно наблюдающему за ней.

Он никогда такого не видел.

Даже шлюхи, которым сейчас заплатят безумные для них бабки, ненавидели его в этот момент сразу после. Испытывали облегчение, но за то, что он только что делал с ними — ненавидели. За унижение и боль, за ту степень отвратительного владения их телом, которой не добивался прежде ни один их клиент. Игнат умел трахнуть так, чтобы процесс был самым жутким, что случалось с ними в жизни.

Ни одна еще не выдерживала. Ни одна дура, желающая быть подружкой сильного человека, не приходила в следующий раз. Даже те, кто считал себя мазохистками и бдсмщицами. Потому что он не играл.

Он унижал их по-настоящему.

Больно, сильно и жестоко.

Ни одна женщина, даже самая безумная, этого не выдерживала.

Даша…

Наверное, тоже. Просто сошла с ума.

Игнат хмыкает и пристально смотрит ей в глаза.

Он подхватывает ее с пола, доводит до кухни, одним движением сметает все блюда, что стоят на столе и усаживает ее на столешницу.

Даша преданно смотрит ему в глаза.

Он избегает ее взгляда, заставляя ее откинуться на спину и раздвинуть ноги.

Сам встает на колени и пальцами проводит по растерзанному окровавленному цветку между ее ног.

Из влагалища вытекает его сперма.

Роза стала алой, и капли перемешанных крови и спермы блестят на ней как роса.

Игнат раздвигает пальцами складки и наклоняется, дотрагиваясь языком до клитора.

Даша вздрагивает и стонет — и уже не понять, от наслаждения или боли.

Лицо мужчины кривится — или это шрам ломает улыбку?

Он снова приникает к ее горячему влажному входу, сухими губами царапая и так истерзанную плоть. Он слизывает все, что течет из нее, не смущаясь своим вкусом, и засовывает язык в пульсирующее отверстие.

На вкус Даша как экзотический плод. К ее тонкому запаху примешиваются кислый запах спермы и железный вкус крови. Но Игнат любит кровь.

Он возвращается языком к клитору и теребит его, обводит кончиком языка, засасывает губами. Даша стонет. Игнат продолжает ритмичные движения, чувствуя, как горошинка клитора становится все тверже, а тело Даши вытягивается в напряжении.

Он приникает губами к ее нижним губам в извращенном поцелуе и накрывает ртом вход в ее лоно, согревая его дыханием.

Даша нетерпеливо стонет, и он снова возвращается к ритмичной и точной ласке клитора. Это всегда казалось ему похожим на спарринг в спортзале — только точные удары, только ритм битвы, не останавливаться, не тормозить, не прекращать атаку.

Даша выгибается, все ее мышцы натянуты как струны. Она не выдерживает и садится, запускает руку в волосы Игната и прижимает его к себе. Ее рот приоткрыт, но она не может ни вздохнуть, ни застонать.