Жестокая одержимость

Я думаю о своей разгромленной комнате и не могу исключить, что Грейсон вполне мог сделать что-то подобное, дабы поиздеваться надо мной. Странно, что он ни словом не обмолвился об этом на одном из наших общих занятий, ведь, к сожалению, таких в моем расписании несколько. Вероятно, я завалю экзамен по экономике окружающей среды, потому что Грейсон продолжает ходить на него, и я не могу сосредоточиться на предмете. Не то чтобы он делал что-то из ряда вон выходящее, но на протяжении всего занятия я чувствую его пристальный взгляд на моей спине, будто мое тело внезапно стало гиперчувствительным, и я не могу отключить эту функцию.

– Земля вызывает Вайолет! – говорит Уиллоу, и, вздрагивая, я поворачиваюсь к ней лицом.

Под ее прищуренным, озадаченным взглядом я делаю еще один большой глоток своей «Маргариты» и, встав со стула, поворачиваюсь к входной двери.

– Я сейчас вернусь.

У меня нет никакого плана, просто я расстроена и зла из-за видео и того, что случилось с моей комнатой. На моей стене висели не просто фотографии, а настоящие воспоминания о моей прошлой жизни. Там были снимки со мной и Джеком, с моей танцевальной группой, а также фотографии с балетных выступлений. Ничего из этого я уже не верну. Ни Джека, ни танцевальную команду, ни балет. Я чувствую, как от этой мысли начинают ныть мышцы, и я становлюсь еще злее.

Грейсон и Нокс словно находятся на своем собственном королевском дворе. Окруженные стайкой впечатленных студентов, они ведут себя как особы королевской семьи. Несмотря на то, что Грейсон замечает мое приближение, он не прекращает своего повествования, продолжая завораживать своих фанатов рассказами о предстоящей игре против «Северных волков», время от времени потягивая пиво.

– Вайолет! – произносит он, когда я останавливаюсь прямо перед ним.

Несколько девушек и парней, которые, по всей видимости, также не устояли перед обаянием Деверо, расходятся, пропуская меня вперед, будто до этого не осознавали, что я стою прямо за их спинами.

Я хмуро смотрю на него, а затем делаю еще один шаг навстречу.

– Я знаю, что это сделал ты! – с ходу обвиняю его я.

– Не могла бы ты изъясняться конкретнее? – ухмыляется он.

Решив не показывать ему своего страха, я подхожу еще ближе.

Я его не боюсь, мне просто нужно помнить об этом.

– Видео, – шиплю я сквозь зубы. – И моя комната.

– Послушай, калека, – он наклоняется ближе, – только в твоих самых смелых фантазиях я могу оказаться рядом с твоей комнатой. А ты была бы не прочь, верно? Ты хочешь, чтобы кто-нибудь снова трахнул тебя в рот? Возможно, кто-то, кто сделает это лучше, чем малыш Джеки?

Калека?

Слышать это очень больно.

Очевидно, что смех, раздающийся вокруг нас, только раззадоривает Грейсона, но я нахожу в себе силы поднять голову и взглянуть прямо ему в лицо. Несмотря на то, что я совершенно не готова к словесным пререканиям, смысла прятаться попросту нет. В конце концов, я действительно ушла из этого бара пьяная вместе с Джеком и отсосала ему. А благодаря Грейсону это стало общеизвестным фактом. Просто я не ожидала, что в мой адрес полетят такие колкости.

– Возможно, будет лучше, если ты вернешься к своей подруге и продолжишь наслаждаться дешевой «Маргаритой», фантазируя о том, что я сделал бы с тобой, если бы ты стоила моего времени. Или еще лучше, как насчет того, чтобы просто убраться с моих гребаных глаз? – ухмыляется он. – Ты отказалась от места в танцевальной команде и, по сути, стала здесь никем. Больше не будет никаких похвал и никакого признания. Скоро ты станешь невидимкой.

Я зажмуриваюсь, а его глаза загораются так, будто он наконец нашел что-то, что пугает меня.

– Бедная маленькая калека, – его голос низкий и жестокий, потому что Грейсон нашел мою саднящую рану и собирается давить на нее, вытягивая боль на поверхность. – Ты никогда не станешь танцовщицей и скорее всего не получишь работу на том гребаном карьерном пути, который ты выбрала в качестве плана Б. Ты вернешься на диван своей мамочки и будешь работать по двенадцать часов в смену на заправке, пока не сгниешь от старости.

– Нет! – выкрикиваю я, дрожа от гнева.

Как он смеет так со мной разговаривать?!

– Нет, я смогу добиться успеха, а твои демоны утащат тебя обратно в ад, где тебе самое место.

– Ну, если мое место в аду, то и твое тоже, – улыбается он, делая еще глоток своего пива, а затем протягивает вперед руку с бокалом.

Я наблюдаю за сосудом, будто все происходит в замедленной съемке, но не в силах предотвратить момент, когда он опрокидывает содержимое своего гребаного бокала мне на голову.

Пиво мгновенно пропитывает мои волосы и рубашку, которая тут же липнет к груди. Я быстро делаю несколько шагов назад, и люди расступаются, не желая попасть под брызги.

Я чувствую на коже покалывающий холод, а мое лицо горит от унижения. В моих ушах стоит его смех, заглушающий все остальные звуки.

– Это еще не конец! – кричу я, убирая волосы с глаз и пытаясь скрыть свою дрожь. В ответ он медленно кивает.

– Надеюсь, что нет.