Жестко и быстро

Заречье с точки зрения столичного патрульного — практически предел мечтаний. Самый благополучный район города, отребья нет, уличной преступности нет — как итог, и работы почти нет. У дворян хватает грязи в их закрытом мирке, но она достается в основном детективам, следователям, коронерам, а обычный уличный патрульный колесит неспешно в хорошей, отлично оборудованной машине с обогревом и кондиционером или же сидит в забегаловке вроде этой — вот и вся работа. Иногда надо выехать на место аварии, оцепить место происшествия и дождаться следователей, составить протоколы, может, иногда задержать мелкого воришку, который ворует там же, где работает, или, прилично одевшись, шарит по карманам в людных местах — вот, собственно, и все.

Конечно, работают в Заречье исключительно надежные, проверенные, решительные и смелые люди, минимум у половины в послужном списке — многократные задержания вооруженных бандитов и участие в перестрелках, а у остальных — то же самое, но поменьше. Однако тут всего этого нет. Вооруженные грабители? В Заречье, где на въездах — контрольно-пропускные пункты, а в каждой третьей усадьбе, если не в каждой второй, — караулки с вооруженными до зубов штурмовиками, практически сплошь отставными спецназовцами, устроить уличную перестрелку — значит не дожить даже до приезда полиции.

Потому на деле Заречье — все равно что почетная пенсия для самых достойных. Проявил себя многолетней безукоризненной службой — сдаешь зачет по этикету и идешь работать в этот полицейский рай, где самые высокие зарплаты и самая легкая работа.

И как итог — здешние копы особенно рьяно блюдут свою репутацию. У всех семьи, у многих ипотека, тут уж никак в грязь лицом ударить нельзя, особенно перед теми, за чей счет тут такие высокие зарплаты.

Так что несчастного филера хряпнули на асфальт с демонстративным праведным гневом и заломили руки так, что он едва не взвыл, мне его даже стало немного жаль. С точки зрения копа все на сто процентов очевидно: вот паренек из дворян, он стопроцентно из дворян, потому что подросткам-простолюдинам в Заречье взяться неоткуда. А вот взрослый стремный тип, запыхавшийся от быстрого бега. Презумпция невиновности? Не, не слышали. В кои-то веки двум полицейским выпадает возможность продемонстрировать свою абсолютную необходимость в Заречье, если они не устроят из этой возможности яркое шоу — им коллеги не простят.

Копы защелкнули наручники, и старший принялся зачитывать ему права хорошо поставленным, звучным голосом, причем так, чтобы слышали все зрители.

— Я из ИСБ, вашу мать! — прохрипел прижатый к земле эсбэшник.

— А мне он совсем другое говорил, — заметил я, стоя на пороге.

— Где ваше удостоверение?! — строго спросил второй коп.

— Так он… сэр Рэмм отнял!

Вот тут полицейские слегка удивились и взглянули на меня.

Я в ответ выразительно повертел пальцем у виска:

— Говорил же, что у него не все дома.

— Сейчас отвезем тебя в участок — там нам свои сказки расскажешь, — сказал первый коп задержанному.

— Да говорю же, у него мое удостоверение!

Второй коп обыскал филера, похлопав по карманам, под мышками и по ногам.

— Если ты из ИСБ — где пистолет, бронежилет, рация?

— Я из наружного сопровождения, у меня нет рации, чтоб не бросалась в глаза, мы защищенными телефонами пользуемся!

— А пистолет?

— Сэр Рэмм отнял, — обреченно вздохнул филер.

— Если бы сэр Рэмм был в состоянии отнять у тебя пистолет — зачем ему было бы от тебя убегать, умник?

— О господи, у него мой пистолет и удостоверение, это что, так сложно проверить?!

Я поймал взгляды обоих полицейских, в которых угадывалось размышление, как бы это поучтивее попросить меня вывернуть карманы. Они, конечно, не могут меня обыскать, даже наручники при аресте дворянина используются только в случае сопротивления, но вправе «попросить задержаться», а оно мне ни к чему.

— Простите, сэр, дабы не тратить ваше время — вы не могли бы делом опровергнуть напраслину, которую он на вас возводит?

Четко сформулировано, оскорбиться практически невозможно. Я хмыкнул, пожал плечами и молча прохлопал себя по всем тем же местам, где копы хлопали задержанного. В кармане у меня нашелся твердый предмет, я достал его и продемонстрировал свой телефон.

На этом песенка филера была спета: его небрежно сунули на заднее сиденье полицейской машины, он сам, впрочем, уже осознал бессмысленность дальнейшего сопротивления.

Старший коп достал блокнот и карандаш.

— Сэр, вы имеете предъявить задержанному что-либо помимо того, что мы и сами видели?

— Да нет, офицер. Полагаю, вы дальше сами с ним разберетесь, в участке его быстро выведут на чистую воду, кто такой. А я сейчас глотну чего холодного и пойду обратно за ранцем…

Дома я спрятал пистолет туда же, куда и деньги. Во будет прикол, если кто-то найдет оружие, лежащее на пачках империалов. Что нашедший подумает? Небось глаза будут как у Ивана, когда я у него кастрюлю для варки кирпичей просил.

После ужина я набрал по внутренней линии деда.