Жестко и быстро

Затем последовала короткая и вялая война между темными и светлыми альвами, восстание разгорелось с новой силой, покорные прежде провинции массово оказывали неповиновение, не всегда военными методами, а порой просто разбегаясь по лесам и деревням. Дела свартальвов пошли все хуже и хуже, им стало ясно, что если удержаться в Европе удастся, то это будет пиррова победа. Вскоре они ушли обратно за Урал и начали готовиться к новому витку боевых действий.

Альвы немедленно этим воспользовались, взяв под контроль оставленные территории, и за следующее столетие произошла целая серия столкновений светлых и темных, ни одно из которых, впрочем, не закончилось чьей-либо победой: обе стороны, все еще катастрофически малочисленные, не желали нести потери.

Постепенно боевые действия сошли на нет, и этому поспособствовал политический кризис с Свартальвсхейме: Высший Круг прекратил свое существование, с тех пор и поныне обширный край темных эльфов впал в беспросветный феодализм, развалившись на десятки относительно крупных государств и кучу мелких. Сохраняя единые обычаи, свод законов и одинаковое устройство социума, темные альвы лишились возможности действовать как один народ и одна страна. Эпоха тотальной экспансии завершилась.

Несколько позже закончилось и правление эльдар. Появление у людей собственных магов наглядно доказало, что альвы — не святые и не боги, пусть и искусные, но всего лишь смертные. Последние решили, что пришло их время уходить. Как говорил один всемирно известный книжный персонаж, бывшие короли — народ очень гордый и идти к кому-то на службу уже не хотят. С потерей статуса божеств эльдар не смирились, к тому же свою стратегическую задачу они выполнили, за несколько веков выстроив величественные города и создав из людских королевств буферную зону между своей страной и своими темными оппонентами. Они ушли обратно в свой край, забрав в качестве слуг значительное число тех, кто продолжал чтить их как святых и спасителей.

Тому, что было написано в учебнике дальше, у меня имелись основания не верить. В тринадцатом столетии началась вероломная агрессия альвов против людей, которую удалось отразить дорогой ценой, в том числе один из самых известных героев прошлого, король Максимилиан Энкорский, собравший под своей властью треть Европы, погиб, когда выгонял альвов обратно в их земли.

Вот здесь-то и начиналась лажа, шитая белыми нитками. Внезапная агрессия альвов никак не состыковывалась с их ранними методами, описанными в этом же учебнике. Да, эльдар являлись абсолютно такими же захватчиками, как и свартальвы, и им от людей было нужно абсолютно то же: ресурсы, продовольствие, слуги и рабочие.

Только действовали они совсем-совсем иначе, предпочитая получать требуемое как дар, а не как дань, и кое-что дали людям взамен, а когда положение пошатнулось — мирно ушли восвояси.

У меня имелись причины полагать, что на самом деле все было иначе. Разумеется, идеологически выдержанный учебник не может рассказать детям о многих неприглядных вещах, но я-то знаю, что мировую историю пишет победитель, а свою собственную — и вовсе каждый как хочет, так и вертит. Те же американцы убедили свое подрастающее поколение, что именно они одолели Гитлера, хотя вся их роль в войне против Германии — поставки вооружения британцам и Советам. Они с немцами вообще не воевали, там уместнее употребить слово «добивали» или даже — «помогали добивать». Прибыли к концу драки, пару раз пнули сбитого с ног врага, а потом громко заявили, что победа — именно их заслуга, хотя к моменту высадки в Нормандии поражение Германии уже было предрешено.

У меня лично за жизнь — предыдущую конечно же — сложилось мнение, что многие конфликты обостряются именно тогда, когда одна из сторон пытается из них выйти. На меня однажды обозлился какой-то тип, который посчитал, что я должен был в очереди пропустить его вперед. Пока я стоял перед ним и спокойно смотрел в его глаза, он сыпал оскорблениями. Стоило мне повернуться к нему спиной и пойти прочь — как он бросился на меня со словами: «Стоять, вша, я с тобой еще не закончил». Осознание того факта, что миролюбивость еще не признак слабости, пришло к нему вместе с болью в сломанной руке.

Так что учебнику я не поверил. Альвы за предыдущие века доказали, что насилие не их способ действия, а мой жизненный опыт подсказывает, что люди часто склонны принимать нежелание конфликтовать за трусость и слабость. И потому версия, по которой Максимилиан Энкорский сам напал на альвов и погиб вместе со своей армией, виделась мне гораздо более вероятной.

Также я решил перепроверить правдивость учебника насчет свартальвов: на одной из тренировок, во время перерыва на отдых, обратился за комментариями к К’арлинду и был поражен, насколько его образ мышления отличается от моего.

— Чушь собачья в твоих учебниках написана. Мы ничего никогда не завоевывали, — ответил он, — в нашем языке даже такого понятия нет, ближайшее по смыслу слово относится к завоеванию благосклонности партнера. Оно не может быть применено к земле, городу или народу.

— Это как?