Жестко и быстро

И вот ее машина скрылась за горизонтом, будто бы символизируя полный разрыв с моей прошлой жизнью. Точнее — с прошлой жизнью Реджинальда. Моя — прямо передо мною, и все теперь в моих руках.

Я вынул из рюкзака трос, пристегнул его, закрепив за дерево у самого обрыва, и спустился в ущелье. Среди всякого добра, припасенного в «паломничество», было и кое-какое альпинистское снаряжение. Оно мне весьма пригодилось, так как тропинки под мост с этой стороны я не нашел. Зато на той стороне я нашел вполне себе подходящий подъем, в самых крутых местах обработанный рукой человека для большего удобства: монастырь в старину очень зависел от горных родников. И если они пересыхали, монахам приходилось ходить по воду за десть километров к ущелью, по которому и по сей день бежит довольно резвый поток. Это я узнал из сети, и мой план базировался на том, что подъем я найду. Был у меня и запасной план — установить тросы с двух сторон ущелья, но не понадобилось.

Затем я заложил тротиловые заряды под средней опорой. Мост — всего лишь метров двадцать — опирается на тонкие каменные колонны. Я знал, что для подрыва стального троса маломощной шашкой ее надо разделить на две части и прикрепить к тросу с двух сторон, для колонны, надо думать, принцип тот же. Воткнул электродетонаторы, детонаторы подсоединил к таймеру, установил на двадцать минут — ничего сложного, стремный усатый тип, у которого я купил все это добро, детально разъяснил мне, как им пользоваться.

Заминировав опору, я поднялся наверх с другой стороны, быстро вернулся по мосту, забрал свои пожитки и снова побежал на ту сторону. Тут я достал из рюкзака трос с крюком, заточенным с внутренней стороны, подошел к телеграфному столбу, закинул крюк на провод и оборвал его. Готово, связи нет, потому что беспроводная до столь отдаленного храма не достает. Затем устроился чуть поодаль на полдник, сев так, чтобы видеть дорогу, ведущую к мосту, на случай, если там вдруг появится машина.

Не успел я развернуть бутерброд с яичницей, как в ущелье бабахнул взрыв, а секундой спустя с треском и грохотом обвалились два средних пролета, образовав разрыв в восемь метров. Отлично, теперь никто не помешает мне вернуть должок господу.

Я доел бутерброд, оставил свои пожитки, кроме запаса снеди, фляги с водой и энергетических напитков, в укромном местечке за камнями и пошел в монастырь.

Два с половиной часа спустя я подошел к воротам и дернул за язычок колокольчика. В воротах открылась небольшая калитка.

— Приветствую тебя, путник, в храме господнем, — сказал мне монах в красной робе.

— Спасибо. Могу я видеть настоятеля?

— Конечно, он либо в самом храме, либо в своей келье, либо в канцелярии. Спроси, кого встретишь, — и тебе укажут.

Я пошел к храму мимо небольшой автостоянки, предназначенной для машин посетителей, пока там только небольшой грузовичок, принадлежащий храму. Сейчас у меня есть возможность хорошенько рассмотреть здесь все, ведь в первый раз я входил сюда как без пяти минут осужденный преступник, которому было не до архитектурных достопримечательностей… Так я тогда думал, что без пяти минут. На самом деле Реджинальд Рэмм был заведомо обречен, хоть и не знал этого.

Настоятеля я нашел в храме. Точнее, вошел туда и попросил какого-то монаха позвать его. Он вскоре вышел ко мне откуда-то из внутренних помещений.

— Чем я могу служить тебе, сын мой?

Я подошел ближе.

— Помните меня, святой отец?

Настоятель всматривался в мое лицо несколько секунд и наконец узнал.

— Помню, помню. Как же забыть тебя и связанное с тобой чудо господне? Ты пришел, чтобы возблагодарить господа?

— Смотря что понимать под благодарностью. В некотором роде вы правы, я действительно пришел, чтобы вернуть господу долг.

— Вот как? — оживился жрец при словах «вернуть долг». — И каким же образом ты решил это сделать?

— Вначале, святой отец, я хотел бы прояснить кое-что во всей этой истории. Мне повстречались три неупокоенных мертвеца, и все они были вооружены. Я обнаружил и четвертый труп — у него нашлась фляга с водой, которая очень меня выручила. Все четверо мертвецов были одеты гораздо более подходящим для пустыни образом. Как так случилось, что меня отправили в этот ад без оружия, без воды, в футболке и шортах?

— Видишь ли, сын мой, обвинение, выдвинутое против тебя, было слишком уж тяжелым. Чем серьезнее обвинение, тем труднее должно быть испытание. Смысл в том, чтобы испытание не стало легкой прогулкой, в которой можно вообще обойтись без помощи господа.

— Странно. Я-то думал, что испытуемый должен просто пойти в ту пещеру, а дальше господь решит, позволить ему взять Слезу или оставить там навеки неупокоенным стражем.