Жесткий ответ

— В моем парне проблема. В нем самом. Он не хочет меня отпускать. Я ухожу от него, а он за мной. Оскорбляет, избивает. А последний раз обещал убить….

— Барахло это, туфта. Не будет он тебя мочить, понты это. А вот что избивал тебя, это непорядок. За это ответ надо спросить. Хочешь, я ему башку сниму?

Рома ощущал себя в подвешенном состоянии. Реально — он мент, глава семьи. А в глазах Вики он крутой авторитет это как игра. И он играл, отрываясь, как от земли, от реальной действительности.

— Вы хотите его убить? — ужаснулась Вика.

— А надо?

— Нет, нет, что вы!.. Я хотела, чтобы вы с ним просто поговорили. Объяснили ему, что я не хочу жить с ним. Скажите ему, чтобы оставил меня в покое. Пригрозите ему, в конце концов…

— Пригрозить?! Пригрозить можно… Где он сейчас?

— Не знаю. Скорее всего, у меня дома… А зачем он вам?

— Не, ну ты даешь! То ты просишь разобраться с ним, то спрашиваешь, зачем он мне нужен…

— Так вы что, хотите поговорить с ним прямо сейчас?

— Ну так чего резину тянуть? Встретимся, побазарим, я ему объясню политику партии. Моей партии. Он поймет, что не прав… А не поймет, пусть пеняет на себя… Ну так где он? У тебя дома?

— Думаю, да.

— Тогда звони ему, скажи, что сейчас придешь. Что вместе со мной придешь, не говори.

— Я понимаю, — кивнула она.

Вытащила из сумочки сотовый телефон, набрала номер.

— Дима, ты сейчас где?.. У меня… Я сейчас буду… Сам такой!..

Вика сильно расстроилась. Из глаз, казалось, вот-вот хлынут слезы.

— Что он тебе сказал? — спросил Рома, глядя, как она прячет телефон.

— Козой меня обозвал.

— За что?

— Просто так.

— Ну козел!.. Что, если сам козел, то тебя козой называть можно? Не, ну какой козел! Короче, поехали!

Машина у Ромы ничего. Вполне приличный «Фольксваген». Не «шестисотый» «мере», конечно. Но Вику подвезти не стыдно.

Они приехали к ней домой, поднялись на третий этаж.

Дверь она открыла своим ключом.

Квартирка самая обыкновенная. Стандартная «двушка» улучшенной планировки. Дешевые обои, мебель так себе.

Ее парень вышел им навстречу, перегородил полутемный коридор. Высокий, крепкий. И мерзкий. Волосы обесцвечены, как у педика, темные очки как будто приклеены к глазам, челюсти ходуном ходят — жвачку перемалывают.

— Что такое? — прогнусавил он. — Кого это ты привела?

Держался он вызывающе. Хотя видно было, что ему не по себе. Одним своим видом Рома производил впечатление.

А потом, на грубость он умел отвечать грубостью.

— Чо ты сказал? — надвинулся он на парня. — Кто ты такой, а? Кто ты такой, я спрашиваю?

Казалось, еще немного, и он схватит его за грудки, припрет к стене и размажет по ней. Парень невольно попятился назад.

— Ты чо крутого из себя строишь, червь? — продолжал наезжать Рома. — Ты на кого лапу свою поганую поднял?

Ты хоть знаешь, что я тебе пасть за Вику порву!

— Эй, ты чего! — продолжал пятиться парень.

— Это ты чего!.. Ты Вику обидел. Ты хоть врубаешь, что тебе за это светит?.. Хочешь, завтра утром твой труп найдут на помойке?

— Какой труп?

— Ты труп. Ты уже почти труп, ты понял?.. Короче, даю тебе шанс. Или ты делаешь так, чтобы я тебя долго-долго искал. Или я звоню своим пацанам. И они сами делают так, чтобы я тебя никогда не нашел…

— Какие пацаны?

— А узнаешь! Когда ствол в зубы тебе сунут, тогда узнаешь…

— Слушай, чо ты ревешь? Сразу бы сказал, что из мафии, я бы понял…

— Что бы ты понял?

— Ну, что это, Вику под свою опеку берешь.

— Беру. И башку за нее тебе скручу…

— Не надо башку.

— Не надо?! Ладно, не надо. Даю тебе пять секунд времени. И чтобы духу твоего здесь не было. Раз, два, три….

В пять секунд парень не уложился. Но через три минуты в квартире его не было.

— Запомни, еще раз увижу — убью! — захлопывая за ним дверь, строго предупредил Рома.

Вика была в восторге.

— И это что, все? — восхищенно спросила она.

— А ты думала, я с ним за стол переговоров сяду, дебаты, типа, разводить буду? Пусть радуется, что жив остался.

— А ты мог бы его убить?

— Ну да, буду я обо всякое дерьмо руки марать…

— И я дерьмо, — вдруг приуныла Вика.

— Эй, что ты такое говоришь? — возмутился он. — Нельзя так.

— Знаю, что нельзя. Но говорю… Ты о Диму мараться не хочешь. И об меня тоже.

— Что за дичь?

— Это не дичь, это правда. Семья у тебя — жена, ребенок.

А я, получается, никто. Тебе даже прикасаться ко мне противно.

Как раз наоборот. Его мужское естество трепетало, как флаг на ветру, от одной только мысли о прикосновении.

— Кто тебе такое сказал?

— Ты… Ты дал мне понять. В прошлый раз… Ладно, забыли… Кофе будешь?

О кофе он думал сейчас меньше всего.

— Можно, — тупо кивнул он.

Вика взяла его за руку и повела на кухню. Рука у нее легкая, необыкновенно приятная. Рома ощутил, как по жилам, словно электроток по проводам, разошлось шокирующее блаженство. И это от одного только прикосновения…

В голове все перемешалось. Он сидел на кухне, пил кофе и даже не заметил, как Вика добавила туда коньяк. Он слушал ее, но не слышал. Он смотрел на нее, но видел только ее прекрасные глаза. Это были не просто глаза, это, омут, в котором он тонул…

— Ты думаешь, он больше не появится? — спросила она.

— Нет, — автоматически мотнул он головой.