Жёсткая рекогносцировка

Люда угостил отобранных для вербовки хлопцев нашим порошком, те «конкретно заторчали» и выпали в осадок. Вот так ни фига себе! Есть, оказывается, счастье на этом свете (всё познаётся в сравнении: после торквеловской гадости, естественно, наш «999» показался им манной небесной).

— Ну а какие проблемы, камрады? — поставил вопрос Люда. — Берите у нас и носите, как раньше делали. Десять грамм бадяжьте на одиннадцать, один — ваш. Пойдём на уступки широкой публике, грамм будете сдавать по семьсот. Ничего не меняется: даже с тем, что вы помешаете, два наших грамма по силе эквиваленты трём торквеловским. Считайте, три по пятьсот — полторы, два по семьсот — тысяча четыреста. То есть по цене плечо в плечо встанем. А уж про качество и говорить не стоит: небо и земля.

— Хорошее дело, — одобрили «ноги». — А что с нашими барыгами?

— Да сдадим их в утиль, на фиг. Хватит, побаловали — и будя...

Вот этот пункт, как и следовало ожидать, вызвал массу нареканий и поверг камрадов в тягостные размышления. Люде стоило значительных усилий, чтобы убедить объектов вербовки: об их неблаговидном поступке никто и никогда не узнает. «Ног» хватает, поди угадай, кто сдал.

— Мы будем у вас брать, а другие — нет, — высказал один из вербуемых трезвую мысль. — Ну и влёт вычислят, кто сдал.

— Ну... Остальные тоже будут у нас брать, — неожиданно осенило Люду. — Так что вот именно этот пунктик пусть вас не заботит.

— Лады, — одобрили камрады. — Хватит «ставиться» всякой гадостью, даёшь чистый продукт! Идём всей кучей под вас, банкуйте. Только вы того... Будьте готовы. Торквеловские просто так это не оставят...

Эта плодотворная идея Люды была для меня полной неожиданностью.

Я обругал его последними словами, попричитал сколько положено, получил полную информацию по специфике и тут же забился с Анваром на «экстру». Прошу прощения, это идиотская специфика влияет: конечно же — просто договорился с Анваром о внеплановой срочной встрече.

Встретились, объяснил ситуацию. Привирать ничего не стал (а что-то ещё пожить охота), рассказал всё как есть. Пойман с поличным, отпущен под подписку, нужно отрабатывать право быть свободным.

— А я тебе говорил: недолго будешь сам на сам развлекаться, обязательно кто-нибудь прилепится.

Теперь возникла такая ситуация: есть возможность при помощи ретивого начальника отдела одним заходом подмять под себя солидный кусок черноярского рынка наркоторговли. То есть, если изъять из оборота троих торквеловских дилеров, а их клиентов взять под себя, всё правобережье Чёрного Яра по факту будет нашим! Но последствия могут быть очень нехорошими: вплоть до кровопролитной войны с торквеловскими.

— Сколько один «нога» за сутки продаёт? — насчёт «войны» Анвар как-то даже и не отреагировал, а целиком сосредоточился на «солидном куске».

— До десяти грамм — их. Нашего, следовательно — шесть-семь грамм.

— Почему так?

— У них слабее.

— А, понятно. Но мы же дороже продаём. Может, не так хорошо будут брать.

— Будут. Считаем три их за два нашего, падаем до семисот за грамм, по факту на выходе получается два грамма нашего хорошего на сто рублей дешевле трёх грамм их дрянного. И гарантированно никто не траванется, это они уже опробовали.

— Ай, молодец! — Анвар, похоже, не на шутку обрадовался — глазёнки сразу заискрились, ручки начал потирать. — Сколько «ног» у одного торквеловского барыги?

— Минимум пять. Минимум.

— Пять «ног» — по шесть граммов за день. Тридцать. Три барыги по пять «ног» — девяносто граммов за день. Это брат, почти что твоя пятидневная норма!

— Да, получается резкий прирост интенсивности продаж.

— Какие умные вещи говоришь, э! Ты один за пять дней сдавал сто. А теперь, с этими «ногами», будешь сдавать больше полкило!

— Гхм... Тут есть проблемка...

— Торквеловские?

— Да.

— Ну, это просто. Их дилеров посадят, вашим нарикам чем-то ширяться надо? Надо. Мы дадим им, чем ширяться. И лучшего качества.

— Они новых дилеров пришлют.

— Пришлют — а всё уже, место занято! «Ноги» уже наши. И клиенты тоже наши.

— Не думаю, что они просто так уступят нам этот фрагмент рынка.

— Мы у них последний кусок хлеба не отнимаем. Я про них всё знаю, у нас есть совместные дела. Они всю Тверскую область и половину Московской кормят. Основной оборот — трава, «пластилин», химия и ханка. Чисто героином торгуют немного, потому что в основном у них покупают бедные люди, у которых нет денег на героин. А у вас там профессура, академики и студенчество — вообще не их рынок. Все эти категории в основном едят импортные дорогие вещи: ЛСД, «экстази», кокаин. Так что, вот эти полкило за неделю — за них никто даже не почешется.

— Ну, не знаю, тебе виднее.

— Нет, если проблемы возникнут — я с ними всё решу, ты не волнуйся. Они не станут с нами ссориться из-за этого, я говорю, у нас есть большие совместные дела. А если этот твой опер хорошо дилеров посадит — так, что отмазать не сумеют, а потом и новых дилеров так же ловко повяжет... Тогда вообще ни с кем договариваться не придётся.

— Ну так что, заниматься этим?