Жесть. Читать до конца

Данилов. Об этом знаете только вы. И вам придется с этим жить… гадать, что это было — неосторожность, убийство или самоубийство. Упаковку ведь так и не нашли. Если Аня сама ее выбросила, то… Словом, теперь это навсегда с вами. Вот, возьмите.

Кравец. Что это?

Данилов. То, чего не было в вашем пакете. Письмо Ани для вас, написанное от руки. Завтра я его опубликую в ее аккаунте, разумеется, в отредактированном варианте, без упоминаний о вас и ваших непростых отношениях, но сегодня вы прочтете рукописный текст и, надеюсь, душе вашей будет хоть немного спокойнее. Хотя… не уверен. Письмо непростое, судя по почерку, у Ани на душе было очень скверно. Она действительно хотела вам рассказать о себе, чтобы вы не считали ее… ну, скажем, той, кем считали. Ее материалы вам помогли что-то понять?

Кравец. Наверно…

Данилов. Хорошо. Тогда последний вопрос.

Кравец. Угу.

Данилов. Зачем вы завели себе «Валерию Красавину»?

Кравец. И это знаете… Чтобы публично выплескивать накопившуюся желчь. Психолог посоветовал. Было смешно, когда Гимли решил, что это Виталина Грей.

Данилов. Да, с желчью у вас получилось. Канал для самовыражения вашего второго «Я»… Ладно, давайте на этом расстанемся. Осталось сделать только одно. Жаль, конечно, такой материал, но…

Кравец. Что это? Диктофон?

Данилов. Да. Моя профессиональная диффамация. Не волнуйтесь, смотрите, что я делаю…

Анна Кричевская

«Правды нет. Точнее, правда — это то, во что человек верит, а все мы верим в разное. Есть люди, которые считают, что земля плоская и держится на трех китах, что Сталин — великий вождь и эффективный менеджер. Это не вопрос знания, это вопрос веры. Совершенно иррациональная величина. Стало быть, правды нет.

Оказывается, жить с этим можно. Сломать датчики внутри или просто не реагировать на их показания. Жить иллюзиями, что ты делаешь большое и важное дело, писать, читать, говорить, бегать, прыгать выше головы, успевать и догонять, вычленять главное и, по наивности и молодости считая это «главным», рассказывать о нем. Не морщиться, когда ближний твой прячет в кармане неожиданные тридцать серебренников. Не напиваться от горечи, когда тот, кого ты уважал, прикладывается к очередному нужному заду, потому что это можно понять — у него дети, жена, мама немолодая, кому он будет нужен на улице, никуда не сможет устроиться… А еще, стиснув зубы, подавать руку человеку, которому нужно по-хорошему съездить по морде. А как не подать — он же нужен, он важен, от него столько зависит. Протягиваешь ладонь и улыбаешься.

Можно. Всё теперь можно пережить. Предохранители сгорели, винтики разлетелись по ворсистому ковру. Если хочешь остаться на плаву — терпи и будь готова блевать по вечерам над унитазом. Если пытаешься сохранить себя и без страха смотреть в глаза людям — готовься быть изгоем. В пирамиде Маслоу наиболее востребованы первые этажи, выше не надо…

Иногда с работы иду пешком через парк Гагарина. Просто не хочется сидеть за рулем в пробках, есть время и хорошая погода. Воздух, запах хвои, люди, коляски, дети.

Однажды встретила историю. Уже на выходе из бора, в районе «Родника», увидела толпу и услышала жалобное «мяу». На тонкой сосне сидел изможденный рыжий кот. Метрах в пяти от земли. Подошли молодые ребята с лестницей — видимо, из парковых или добровольцы (дело было возле лыжероллерной трассы). Рассказали, что рыжик сидит на дереве третий день (!), что они его уже снимали сегодня, он расцарапал спасителя и снова залез на дерево. И вот новая попытка. Когда приставили лестницу, кошак драпанул наверх и стал практически недосягаем. Звонили спасателям, те запросили полторы тысячи за вызов и пропуск администрации парка для въезда на территорию.

А кошак залез еще выше.

Ждать развязки я не стала, пошла дальше. А ребята продолжили попытки снять истощенное животное с дерева.

Думала я по дороге об удивительной иллюстрации житейской глупости: тебя пытаются спасти, но ты забираешься все выше…

А сегодня ближе к вечеру я бродила по своему кварталу возле дома, остановилась возле детского сада, закурила. На участке бегали совсем карандаши — года два-три, не больше. Укутанные в комбинезоны, шапки и шарфики. Такие милые клопики… Одна девочка подошла к ограде, просунула в щель свою мордашку и уставилась на меня. Смотрела долго и задумчиво. Наверно, решила, что мне грустно. Я улыбнулась — она улыбнулась в ответ. Я помахала рукой — она подняла свою. Длилось это минут пять. Мы смотрели друг на друга и улыбались.

Маленькое человеческое волшебство. Короткие счастливые мгновения жизни…