Жертва разума

– Да. Если Энди и дети погибнут, она при разводе получит гораздо больше. Кроме того, в случае смерти Энди и детей Тауэр может умереть от стресса еще до развода… Так что Хелен кажется более вероятным кандидатом.

– За исключением.

– За исключением? – повторил Лукас.

– За исключением того, что мы мало знаем об отношениях Вулф и Энди Манетт. Они партнеры и старые друзья, так нам сказали, но именно в таких случаях встречается глубокая, скрытая ненависть. Возможно, вражда уходит в далекое прошлое, на десятилетия. Моя лучшая подруга по колледжу вышла замуж, когда ей было девятнадцать, родила кучу детей, а все закончилось тем, что она работает в мотеле и получает гроши. Когда мы виделись в последний раз, я поняла… мне показалось, что она меня ненавидит. Энди родилась в богатой семье, у Вулф же денег не было; Энди вышла замуж за человека, с которым сначала познакомилась Нэнси, и он стал мультимиллионером. У Энди симпатичные дети, а Вулф в таком возрасте, что она может навсегда остаться одинокой и бездетной. Не исключено, что в отношениях Нэнси, Энди и Данна кроется какая-то тайна. Возможно, Энди ни о чем не подозревала. В любом случае все здесь очень запутанно.

– Да, и еще кое-что, – сказал Лукас. – Если кто-то сумел натравить безумного убийцу на Энди Манетт, то у Нэнси Вулф имелись для этого все возможности.

– Может быть, ты ищешь не в тех документах, – сказала Уэзер. – Не исключено, что тебе следует заняться именно Нэнси Вулф. – И добавила: – И всегда остается Джордж Данн.

– Нет, он больше не кажется мне подходящим кандидатом, – сказал Дэвенпорт. – Для этого он должен быть великим лжецом или же замечательным актером.

– Иными словами, социопатом, – заметила Уэзер.

– Рад, что ты произнесла это слово, – сказал Лукас.

– Многие успешные бизнесмены принадлежат к этой категории; во всяком случае, я слышала огромное количество анекдотов. Например, про хирургов…

– Однажды Нэнси Вулф назвала его социопатом, – сказал Дэвенпорт.

– …в случае развода ему пришлось бы разделить пополам свой бизнес… Сколько, ты говорил, он стоит? – спросила Уэзер.

– Если он не лжет, сумма может доходить примерно до тридцати миллионов.

– Значит, смерть Энди принесет ему пятнадцать миллионов, – сказала Уэзер. – И вот что я тебе скажу. Богатые люди очень привязаны к своим деньгам. Деньги для них подобны их органам. Если спросить у большинства из тех, кто владеет двумя миллионами долларов, с чем они расстанутся охотнее – с миллионом или с ногой, полагаю, большинство предпочтут оставить миллион.

– Но это справедливо только в том случае, если Энди Манетт действительно хочет развода, – сказал Лукас. – Данн говорит, что рассчитывает сохранить семью.

– А что еще он может сказать? Что он ее ненавидит и радуется похищению?

– Да…

Проблема состояла не в отсутствии мотивов. Самым трудным было выбрать кого-то одного.

– И не забывай о последней возможности, – добавила Уэзер. – Тауэр. Ее отец.

– У тебя больной разум, Каркиннен.

– Это будет не первый случай, когда отец выступает против дочери. Если он в отчаянии…

Лукас лежал на спине, положив переплетенные пальцы на живот.

– Когда на меня наваливается депрессия, самым худшим временем бывает ночь, когда лежишь без сна, а мысли вертятся в голове по кругу, и ты не в силах остановить их бесконечное движение. Конечно, сейчас все не так, но некоторая связь прослеживается. Господи… Снова и снова: Данн, Вулф, Манетты; Данн, Вулф, Манетты. Ответ где-то там.

Уэзер похлопала его по ноге.

– Ты его найдешь, – сказала она.

– Меня тревожит еще одно. Я кое-что видел в квартире Глории Кросби, но не могу вспомнить. Это важно.

Уэзер привстала.

– Ты забыл?

– Ну, не совсем. Оно там было, но я его не узнал. Как если бы ты увидел лицо на улице, а через час понял, что это был твой одноклассник. Нечто в этом роде. Я что-то заметил…

– Тогда поспи, – сказала она. – Может быть, твое подсознание само найдет ответы.

Прошло некоторое время. Уэзер снова улеглась на подушку.

– Ты знаешь, – вскинулся Дэвенпорт, – те два отрывка из Библии поставили меня в тупик. Должно быть, это Стиллуотер. Слишком много совпадений – или какой-то трюк, – иначе быть не может. Но о чем он говорит?

– Хм-мпф, – таким был ответ Уэзер.

Когда Лукас проснулся, еще не успев открыть глаза, он подумал о стихах из Библии. «Не будьте как конь, как лошак несмысленный, которых челюсти нужно обуздывать уздою и удилами, чтобы они покорялись тебе».

«Но даже если «не» ключевое слово, – мрачно подумал он, – непонятно, кто и кому должен покориться?»