Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…

Но об этом Ева не могла думать. Она закрыла глаза, чтобы отогнать от себя это слово. Но оно снова возвращалось, настойчиво вторгалось в ее мысли. Ева почувствовала дурноту. Одетые в тонкий шелк ножки начали дрожать, будто она пробежала несколько километров без отдыха.

— Одну минуточку, — сказал Эллери.

— Нет, — отрезал инспектор Квин.

— А я говорю, одну минуточку. Я не знаю, что у тебя там, но не следует торопиться. Подожди, мисс Макклур никуда не убежит. Подожди.

— Я ждал, — сказал инспектор. — Я ждал ровно столько, сколько мне было нужно. А теперь я должен выполнить свой долг.

— Неужели ты не понимаешь, что для мисс Макклур будет означать твоя ошибка?

— Сплетни, разговоры, газеты, — вздохнул доктор Скотт.

— Она должна была об этом подумать, прежде чем убивать Карен Лейт. А кроме того, я ведь полицейский, а не судья. И не вмешивайтесь в мои дела, все вы… Эллери, у тебя есть какие-нибудь доказательства того, что Ева Макклур не убивала эту женщину?

— Пока нет. Но у меня есть некоторые проблески…

Старик отвернулся.

— Ну, мисс Макклур?

— Я… я… простите, — прошептала Ева. — Боюсь, что я вас не слушала.

— Не слушали?

— Ради бога, — вскричал доктор Макклур. — Неужели вы не видите, что ребенок на грани коллапса? Ева! — Он нагнулся к ней, сердитый, негодующий, прежний доктор Макклур. — Держись, Ева. Не распускай нервы. Милая. Ты слышишь меня?

— Да, да, — чуть слышно прошептала Ева. Она пыталась открыть глаза, но странно, они не открывались. Как будто кто-то склеил их.

— Ты, старая чертова вонючка, — закричал Терри Ринг. Он подскочил к столу инспектора, его глаза метали молнии. — Черт бы тебя побрал, кто ты такой есть, что посмел так пнуть под ребра эту бедную девочку. Убийство! Да она не способна убить и мухи. Хочешь пришить обвинение ребенку только потому, что твои чертовы полицейские до того глупы, что не могут найти настоящего убийцу. Грош цена…

— Эй-эй, слушай, ты, — взорвался старик. — Смотри не забывайся, ты, болван. Где ты находишься?! Все вы, кажется, забыли одну вещь: я никогда не бросаю обвинения напрасно. У меня есть доказательства.

Он сверкнул глазами в сторону Терри.

— А что касается тебя, Терри, я бы посоветовал тебе не покрывать мисс Макклур, а лучше подумать о собственной шкуре. Я вполне могу предъявить тебе обвинение в соучастии в убийстве.

Терри немного утихомирился. Он подошел к Еве и встал сзади нее. Морель, как перепуганная морская свинка, не смел поднять глаза на присутствующих.

— Ну, хорошо, папа. Давай, что там у тебя, — сказал Эллери. Он по-прежнему стоял у окна.

Инспектор осторожно достал из ящика письменного стола сверток, упакованный в вату.

— Вот оружие, которым была убита Карен Лейт. Отпечатки пальцев Евы Макклур найдены на лезвии и ручке этой половины ножниц.

— Боже мой, — прохрипел доктор Скотт.

Еве показалось, что голос доктора Скотта доносится откуда-то издалека.

— Кровь вытерта, но после этого вы не проявили достаточной осторожности, мисс Макклур.

Он стоял возле Евы, размахивая перед ее глазами половинкой ножниц. Наступила тишина, и только украшавшие ножницы камни зловеще сверкали.

— Она может это объяснить, — сказал Терри. — Она…

— Я разговариваю с мисс Макклур. Полицейский стенограф запишет любые ваши показания. Но ваше право ничего не отвечать, а мой долг предупредить вас, что все сказанное вами может быть использовано против вас.

Ева наконец открыла глаза. Они так легко открылись, как будто слова инспектора были ключом, отомкнувшим их.

— Ева, милая, молчи, — простонал доктор Макклур.

— Но это было так глупо, — неузнаваемым голосом проговорила Ева. — Я вошла в спальню и увидела лежавшую там Карен. Я подошла к ней поближе и облокотилась на письменный стол. При этом моя рука дотронулась до этой вещи. Не успев сообразить, что делаю, я взяла их. Потом я подумала, что, возможно, этими ножницами была убита Карен, и уронила их. Они упали в корзинку для бумаги.

— Понимаю, — кивнул инспектор, не сводя с нее своих умных глаз. — Значит, такова ваша версия? И что же, ножницы были чистыми, когда вы их взяли в руки?

Она удивленно взглянула на него.

— Была на них кровь?

— Нет, инспектор Квин.

— Почему же вы ничего не сказали об этом, когда я допрашивал вас в понедельник?

— Я испугалась, — прошептала Ева.

— Испугались чего?

— Не знаю. Просто испугалась.

— Испугались, что для вас это будет выглядеть не очень-то хорошо?

— Я? Да, думаю, что так.

— Но чего вам бояться, если вы не убивали Карен Лейт? Вы знали, что невиновны. Так ведь?

— Конечно. Я не убивала Карен. Я не убивала.

Инспектор молча рассматривал ее. Ева опустила глаза и залилась слезами. Смотреть прямо в глаза — признак чистой совести и честности. Но как она может смотреть в эти беспощадные, враждебные, подозрительные глаза? Любой чувствительный человек отведет взор от неприятного, жестокого…

— И это все? — насмешливо произнес Терри. — Шел бы ты лучше, папаша, домой и играл бы там на своей гармошке.

Инспектор Квин, не отвечая на дерзость Терри, вернулся к письменному столу, открыл ящик, убрал туда половинку ножниц и достал большой конверт.